В этой женщине странным образом сочетались, казалось, абсолютно непримиримые вещи. Обольстительная, струящаяся лёгкость движений; мягкий грудной голос, ласкающий слух, словно мелодия флейты; манящая теплота взгляда, обещавшего все наслаждения земные, вместе с тем удивительно чистого и непрочного. Развратность и невинность. Ангел, готовый вкусить первородный грех. Она умело маскировала внутреннюю скованность, но напряжение, не оставлявшее её ни на секунду, чувствовалось в каждом движении. Шейлин напомнила Остину его жену. Ту, которую так преданно и искренне любил, будучи ещё человеком. Малютка Мэри-Энн была кроткой голубкой, тогда как сидевшая рядом с Картером женщина своими повадками больше походила на дикую лесную кошку; в одном они схожи — обе умели отдавать себя без остатка, если удавалось разбить оковы их неприступности. Шейлин могла оттолкнуть его, в любой момент вырваться из настойчивых рук, — но сама будто бы искала их плена и доверчиво льнула к своему губителю.
— Я рад, что Вы мне доверяете, — ответил прокурор так же тихо, без тени иронии или насмешки. Честность порой оружие куда более коварное, нежели ложь.
Он поцеловал её снова, второй раз за их короткое знакомство. Ощутил дразнящий привкус алкоголя на губах, крепче сомкнул объятия. Сжал ладонями плечи. Целовал медленно, теперь уже никуда не торопясь, и не мог понять, чего желает больше — обладать её телом или её душой.
Отредактировано Остин Картер (2013-05-08 05:50:09)
