Пограничное состояние

Страница: 1

Сообщений 1 страница 5 из 5

Поделиться12013-05-11 19:33:26

Автор: Остин Картер
Wille zur Macht
Зарегистрирован: 2013-03-20
Приглашений: 0
Сообщений: 307
Уважение: +102
Позитив: +53
Провел на форуме:
4 дня 14 часов
Последний визит:
2018-05-30 05:08:24

I.
«Пограничное состояние»
II.
В роли спятившего психиатра Харлин Квинзель — абсолютно здравомыслящая и неповторимо прекрасная Шейлин Айвз;
Остин Картер в роли убийцы, маньяка, начинающего каннибала и просто хорошего человека Виктора Зсасза.
III.
10 сентября 2012 г. Около десяти вечера.
Психиатрическая клиника «Аркхэм».
IV.
Безумие — заключить сделку с дьяволом, заключить сделку с убийцей — подлинное сумасшествие: ведь второй куда реальнее первого. Зсасз обещает рассказать Квинзель, где находится Джокер. В обмен на эту услугу девушка должна помочь убийце побороть изъедающую его разум болезнь. Но кто из этих двоих болен больше — врач или пациент?
V.
...
Словно ветром разбило стекло,
Навалились чёрно-белые дни.
Заиграло немое кино,
За порогом застучали часы.
Голос мой переходит на крик,
Зашипела чума в тупике,
Зацепился за зубы язык.
Я плыву по замерзшей реке.
И пытаюсь уйти от себя.

Засохшие нервы порвались, звеня,
А я всё бегу, я бегу от себя.
Кусками коррозии на пол броня,
А я всё бегу, я бегу от себя.
Кусают за пятки собаки меня,
А я всё бегу, я бегу от себя.
И нет больше сил, рву я, пеной плюя,
Но не могу убежать от себя.

И закат мне уже на закат,
И рассвет — вороное стекло.
Мне запомнился твой только взгляд,
Остальное забылось давно.
Кружит голову завтрашний день,
Я один на простывшей земле,
И я словно абстрактная тень
Всё бегу по замерзшей реке
И пытаюсь уйти от себя.

© Пограничное состояние

Отредактировано Остин Картер (2013-05-11 19:58:39)

Поделиться22013-05-22 17:33:35

Автор: Шейлин Айвз
Don't trouble troubles.
Зарегистрирован: 2013-04-05
Приглашений: 0
Сообщений: 141
Уважение: +43
Позитив: +40
Провел на форуме:
2 дня 1 час
Последний визит:
2014-03-02 14:14:29

Казалось, все перевернулось вверх дном, забытым и захламленным. О котором знали все, но предпочитали молчать, отгородившись толстыми стенами психиатрической лечебницы и вместительной тюрьмой. Город никогда не решал источника проблемы, он лишь разбирался с последствиями. В какой-то мере. Когда что-то выходило из под контроля, все ждали того самого темного рыцаря. Только в этот раз последствия превосходили количеством, были вооружены, преисполнены энтузиазма добиться своей собственной справедливости и были организованы под единым началом.
Город вопил сотнями тысяч голосов и неустанно смеялся. Бесновался, более не сдерживаемый нечеткими, иллюзорно прочными стенами законодательной системы. Система рушилась на глазах, день изо дня от скуки добиваемая бывшими заключенными, пациентами, низшими слоями общества. Понятие "демократия" приобрело новый смысл, а ирония стала сарказмом.
Каждый отдирал приросшую к лицу маску, как мог. Миллиметр за миллиметром, пока не слезет старая кожа, обнажая новую. Ведь более нет нужды притворяться, прятать истинную сущность за старательно возведенным покровом человечности, приличий. Расстроенная скрипка подсознания звучала визгливо и зло. Мини-апокалипсис местного разлива. И все же какие-то вещи оставались прежними.
Дом. Все тот же отдаленный от центра район с маленьким зеленым сквером и станцией метро за углом. Лишь воцарившаяся тишина во дворе - никаких соседей, пьяных парочек, мостящихся по лавочкам, любителей громкой музыки и мелкой шпаны, соревнующейся в вандализме. Комендантский час. Никто не хотел попасться под руку новому "правительству".
И между тем люди жили. Даже ездили на работу - парализованный и бездействующий город долго не протянул бы, это понимал любой. Даже психи, вставшие у руля Готэм-сити. Мало кто понимал, чего хотят добиться безумцы, но не находилось ни одного, кто пожелал бы оспорить положение вещей. В конце-концов, инстинкт самосохранения всегда берет верх. Практически.
Она могла поклясться, что с утра отражение в зеркале смотрело на нее более, чем укоризненно. Иногда осуждающе качало головой. Или расплывалось в широкой, ехидной улыбке. Впрочем, все дело в причудливой игре света и тени, а зачастую и малого количества сна, доктор Харлин Квинзель была в этом уверена. Будь у нее что-то не так с психическим здоровьем, она бы это поняла, непременно.
Блондинка задумчиво окинула взглядом слегка покосившееся, изъеденное взрывами здание, и уверенно направилась к главному входу, переступив очередные обломки. Стеклянная крошка под ногами в коридоре грозила обернуться целым ворохом неприятностей, не удержи девушка равновесие. Разрушенная больница стала приютом для многих бездомных; сюда же возвращались, иногда, старые пациенты. По привычке. Возможно, именно поэтому она приходит сюда уже третий раз.
Наивность никогда не приводила ни к чему хорошему. Надежды так же имели свойство рушиться, а ожидания - обманывать. Мысль о том, что она может быть неправа казалась невыносимой, и Харлин отбрасывала ее, раз за разом, словно отшивая нежеланного кавалера. Она слишком хорошо его знает. Она единственная, кто его вообще знает. И поэтому он вернется.
Психиатр не знала, зачем так навязчиво и упрямо в ней живет желание снова поговорить с этим удивительным человеком. Возможно, профессиональная гордость и чувство ответственности, заставляющее беспокоиться о пациентах, даже не отдавая себе в этом отчета. Так или иначе, она пришла снова.
Кабинет, в отличие от основных помещений, пострадал меньше. Перевернутое кресло, разворошенный стол и раскиданные бумаги можно легко поправить самой, а вот выбитые двери и обрушенные стены так просто не восстановишь.
Ностальгия.
Ее преследовало ощущение, что спокойные дни в Аркхэме были очень, очень давно, а сама она безуспешно тянется к призракам далекого прошлого. Харлин только хмыкнула, размышляя и машинально приводя в порядок рабочее место. Настолько, насколько это позволяла ситуация.
Она сложила все бумаги, протерла пыль со стола, поправила покореженную лампу. Смахнула осколки стекла от шкафчика на пол, поставила обратно кресло.
Казалось, все перевернулось вверх дном, забытым и захламленным, но так ничего и не изменилось. Психиатр по прежнему сидит в своем кресле, раскладывая отчеты по папкам. Светлые волосы собраны, белый халат безукоризненно чист и выглажен, строгая юбка чуть приоткрывает колени, скромный бейджик с именем и фамилией, прикрепленный к блузке. Обычный будний день. Доктор Харлин Квинзель приступила к работе и ждет очередного пациента.

[NIC]Харлин Квинзель[/NIC]
[STA]Shattered mind [/STA]
[AVA]http://s1.uploads.ru/vZwS5.jpg[/AVA]
[SGN] Call me Harley. Everyone does.[/SGN]

Отредактировано Шейлин Айвз (2013-05-22 17:38:00)

Поделиться32013-05-24 05:40:58

Автор: Остин Картер
Wille zur Macht
Зарегистрирован: 2013-03-20
Приглашений: 0
Сообщений: 307
Уважение: +102
Позитив: +53
Провел на форуме:
4 дня 14 часов
Последний визит:
2018-05-30 05:08:24

[NIC]Виктор Зсасз [/NIC][STA]Liberate tutame ex inferis[/STA][AVA]http://savepic.net/3637220.png[/AVA][SGN]Ведь убийство — это всё равно, что поздороваться за руку со Смертью и сказать ей:
«Что моё — то твоё». ©[/SGN]
Всё движется по кругу. Виток за витком, возвращаясь к истокам. Осознание этого сначала оглушает неподъёмным ощущением безысходности. А после — дарит спокойствие. Наверное, подобное состояние — равнодушной покорности, смирения с собственной участью, на которую нельзя повлиять и которую нельзя изменить, — подобное состояние сродни смерти для всякого мыслящего существа. «Смерть — это когда человек закрывает глаза на все», так говорил когда-то Виктору его отец.
Может ли быть, что теперь он, Виктор, тоже умер? Погиб?...

Всё возвращается на круги своя. Он шёл по этим тёмным коридорам, по прогнившим — задолго до того, как их разрушило разлагающее дыхание войны, лабиринтам. Скитался, как потерянный странник, лишившийся родного крова, забыв про сон и покой. Больной, безумный. Слабый. Такой пугающе слабый. Тешащий себя ощущением власти над чужими жизнями, маньяка не мог свыкнуться с собственной беспомощностью. Мир снаружи его никогда не пугал. Физической смерти Виктор тоже не боялся. Но с тем, что разрушало его разум, он был не в силах совладать. И это вселило настоящий страх в убийцу. Болезнь размывала его рассудок, как вода подмывает берег реки, пока часть почвы не рухнет вниз, в холодные, равнодушные волны.
Он видел призраков. Днём они, казалось, спали, таясь в тёмных кавернах его мёртвого сердца, но с наступлением ночи выползали наружу, принимаясь кружить над ним, как голодное воронье над мертвецом. Он слышал шорох их кожистых крыл у себя за спиной. Они следовали за убийцей повсюду. И разговаривал с ним. Они шептали ему свои мрачные секреты, шептали на дьявольском, бесовском наречье, которое Зсасз понимал каким-то чудом и приходил в животный ужас от услышанного. Жуткие виденья, насильственные по своей природе, потому что он не могу управлять ими, являлись его взгляду, так, что Виктор вскоре перестал отличать реальность от иллюзий.

Он вернулся в Аркхэм, оставив охотничьи угодья разрушенного города. Ему больше не было дела до жертв. Терзавший маньяка голод притупился от усталости. Мужчина изнемог, съедаемый постоянным страхом, уставший и потерявший всякую надежду. Он сам не мог с точностью сказать, сколько пробыл в своём убежище. Лечебница была ему ненавистным, но всё же домом. Поэтому он пришёл сюда: как раненый зверь, предчувствующий скорую гибель. Последним воспоминанием Виктора было убийство одного из пациентов, такого же несчастного изгнанника, как и он сам. Отощавший, бледный, испуганный мужчина попался маньяку в одной из развороченных камер. Зсасз придушил его. Потом вспорол ему брюхо ножом и зарылся во внутренности трясущимися от жадности руками. Жрал, давясь, и захлёбывался рыданиями. Плакал, словно незаслуженно обиженный, брошенный всеми ребёнок. От страха. От отвращения к себе.

Насытившись, Зсасз почувствовал, что ему стало немного легче. Словно с шеи сняли туго затянутую петлю, дав снова вздохнуть полной грудью. Виктор зачем-то отрезал мертвецу кисть руки и, прижимая её к окровавленной груди, поплелся наугад в темноту. Оставаться на месте ему было страшно: убийца боялся уснуть. Тогда видения вернутся снова.
Миновав один из многочисленных поворотов, мужчина прошёл мимо открытого кабинета. Краем глаза заметив движение внутри, вернулся. Заглянул внутрь. Он не сразу признал Харлин, но вид белого халата что-то пробудил в нём, что-то, связанное с прошлой жизнью, раздув потухшую искру разума. Маньяк вспомнил имя девушки и их прошлую встречу.
Зсасз встал в дверном проёме, сжимая в липких пальцах человеческую руку.
— Док. — Блестящие алой влагой губы растянулись в улыбке. Неестественной, неживой. — Привет.
Убийца невпопад рассмеялся. Его вырвало на замызганный грязью пол. Желудок, отвыкнув от пищи, отказывался принимать сырую плоть. Утерев подбородок, маньяк потемневшими глазами уставился на блондинку. Угол рта нервно дергался вверх, измождённое лицо заострилось, усилив сходство с мертвецом.
— Я Вам рад. Мне так одиноко, док, — Виктор, пошатываясь, направился к столу, за которым сидела девушка. Медленно, шаркая подошвами ботинок, с хрустом давя ими осколки стекла. Мужчина прихрамывал на левую ногу, болезненно морщась при каждом шаге: накануне вечером Зсасз заработал себе вывих, когда едва не сорвался в темноте в шахту лифта. Лодыжка опухла и здорово ныла.

Отредактировано Остин Картер (2013-05-24 23:25:30)

Поделиться42013-05-26 11:39:00

Автор: Шейлин Айвз
Don't trouble troubles.
Зарегистрирован: 2013-04-05
Приглашений: 0
Сообщений: 141
Уважение: +43
Позитив: +40
Провел на форуме:
2 дня 1 час
Последний визит:
2014-03-02 14:14:29

К горлу подступил горький комок тошноты. Харлин непроизвольно сделала шаг назад, вцепившись пальцами в медицинскую карту одного из пациентов. Плотно впечатанные в бумагу строчки с диагнозом, историей болезни и описанием криминальной карьеры давали лишь общее представление, без излишних подробностей. Никто не рассказывал ей, как на самом деле отталкивающе выглядят места преступлений подопечных этой психиатрической больницы. Она могла лишь догадываться, но предпочитала этого не делать.
Реальность ее желания не учитывала.
Доктор Квинзель задержала дыхание, чувствуя, как запах крови и остатков чужого ужина наполняет комнату. Едва заметно поморщилась. Силой воли удержала себя на месте. Прижала ладонь к губам, стараясь унять всколыхнувшееся омерзение. Далось это с трудом. Деловито поправила халат.
Человек, с пугающей неспешностью бредущей к ней вызывал холодный ужас и, неожиданно, жалость. Иррациональное чувство, необъяснимое логикой, но объяснимое привычкой, перевесило даже первый бессознательный порыв бежать. Вторая мысль, вспыхнувшая в голове, была куда практичнее.
Он может отыскать его.
Новая идея насквозь пронзила ее, затмевая все остальное. Харлин улыбнулась. Немного торжествующе, как радовалась всегда, найдя решение давно назревшему вопросу. И как она не додумалась до этого раньше. Ведь все просто и гениально. Он мог надеяться, что именно так она и поступит. А она не хочет разочаровывать его, правда?
Теперь девушка знала, что нужно делать.
Она отодвинула себе стул, смахнула слой пыли на поверхности и присела на край, закинув ногу на ногу. Положила перед собой чистый лист бумаги. В верхнем выдвижном ящике стола нашлась ручка.
- Добрый вечер, Виктор, - голос психиатра был привычно приветлив и мягок, словно больница не лежала в руинах, за окном не расплескивался хаос, а убийца пришел на свой сеанс по расписанию, - Присаживайся. О чем ты бы хотел поговорить сегодня?
[NIC]Харлин Квинзель[/NIC]
[STA]Shattered mind [/STA]
[AVA]http://s1.uploads.ru/vZwS5.jpg[/AVA]
[SGN] Call me Harley. Everyone does.[/SGN]

Отредактировано Шейлин Айвз (2013-05-26 11:39:22)

Поделиться52013-05-30 19:23:59

Автор: Остин Картер
Wille zur Macht
Зарегистрирован: 2013-03-20
Приглашений: 0
Сообщений: 307
Уважение: +102
Позитив: +53
Провел на форуме:
4 дня 14 часов
Последний визит:
2018-05-30 05:08:24

[NIC]Виктор Зсасз [/NIC][STA]Liberate tutame ex inferis[/STA][AVA]http://savepic.net/3637220.png[/AVA][SGN]Ведь убийство — это всё равно, что поздороваться за руку со Смертью и сказать ей:
«Что моё — то твоё». ©[/SGN]
Убийца замер. На поверхности широко открытых глаз колыхнулось беспокойство.
— Шутите, да?...
Виктор снова засмеялся. Смех грохотал в его груди с таким звуком, будто кто-то внутри него колотил палкой по тугому барабану.
Потом он вдруг замолчал.
— Не шутите так, док. Мне это не нравится, — Зсасз разозлился. Маньяку пришёлся не по вкусу тон, которым говорила с ним девушка. Сладкий, как патока, и лживый, как диагнозы в этих дурацких карточках. Словно к ребёнку обращалась, к несмышлёному дитю. Вроде тех бедолаг, что прежде проводили своё заточение в здешних камерах, пуская слюни на подушку после лошадиной дозы нейролептиков, — Зсасу не раз приходилось видеть подобное во время его пребывания в клинике. Несчастные сумасшедшие, тупые животные, безмозглые кучи мяса и костей! Убийца ненавидел этих ничтожеств, и приходил в ярость, когда кто-то осмеливался сравнивать его с ними. Виктор болен, но не безумен. Он ещё в состоянии соображать, и всё прекрасно понимает.
Она хочет с ним поиграть. Ей что-то нужно от него. А ему нужна её помощь.
«Давайте сыграем», — во взгляде блондина мелькнул хищный огонь. Мужчина отодвинул стоявший перед ним стул, сел напротив Харлин, косясь на неё отчуждённо и настороженно. Лицо его, покрытое разводами грязи и крови, блестело от пота, пальцы мелко подрагивали, будто убийцу бил озноб. Фрагмент человеческой руки, который он прежде так крепко сжимал ими, Виктор выбросил на пол. Кусок плоти с тихим шлепком упал в пыль возле стула.

Зсасз низко склонился к столу, ссутулив широкие плечи. Он старался сидеть как можно ближе к Харли, словно опасаясь, что кто-то подслушает их разговор, хотя вокруг, кроме них двоих, не было ни души.
— Мне страшно, мисс Квинзель, — произнёс убийца. Слова давались ему с видимым трудом: мысли путались в голове, взгляд стал рассеяннее, — мои призраки... они вернулись ко мне. Они опять говорят со мной. Вы же мне верите, правда?
Маньяк резко подался вперёд, вцепившись в запястье блондинки.
— А ещё они сказали: правда за правду. Зачем Вы здесь? — прошептал Виктор заплетающимся языком, ощутив, что комната опять поплыла перед глазами.

Отредактировано Остин Картер (2013-05-30 19:34:07)

Страница: 1