[ava]http://s2.uploads.ru/0EMZ9.jpg[/ava]
[nic]Хейден[/nic]
[sta]Охотник[/sta]

Тонкие шпили высоких, изящных, выстроенных дайнарской магией башен; широкие дороги, выложенные искусно обработанным гладким камнем, обрамленные клумбами с яркими цветами и удивительными, невиданными нигде более на просторах Драгоннара растениями; экзотические птицы, поющие в встречающихся повсюду беседках и зеленых садах; статуи предков, выполненные так точно и талантливо, что не видно следов резца скульптора. Восхитительные пейзажи тропических лесов, скал, водопадов, открывающиеся из многочисленных альков, балконов, террас, обустроенных для прогулок крыш домов, башен, замков... Достигший, кажется, пика своего развития, расцветший подобно хрупкому и чувствительному цветку Алый был великолепен. Как на рассвете, в оранжевато-красном свете поднимающегося солнца; днем, залитый лучами солнечного света, шумный, с улицами, полными обыденно одетых господ, их слуг и рабов, сытых и ухоженных; так же и вечером, охваченный голубоватым свечением магии, кажущийся одновременно красивым и опасным...
Несколько сотен лет назад его, Хейдена, тогда еще малого и не умеющего постоять за себя мальчишку, полукровку с позорно закругленными кончиками ушей, вышвырнули из господских покоев на улицу, а после - и вовсе из города. Выродок. Грязнокровка. Слуга. Человеческое отродье. Сколько лестных слов слышал тогда Хейден? Ему хватило для того, чтоб понять - никогда, ни при каких условиях он не простит свою чистокровную мать, а вместе с нею и весь род надменных, гордых, потакающих своим слабостям выскочек. Присоединившись к рядам охотников, он стал любовником удачи, нападая на дирижабли дайнаров, убивая их, и надеясь когда-то среди них повстречать свою мать; раз за разом безрассудно рискуя жизнью, он стал любовником удачи... Или смерти? Запачкал руки в крови остроухих тварей по локоть, упиваясь убийствами, и отказываясь замечать, что вместо удовлетворения эта месть приносит ему лишь терпкую горечь.
Сейчас он шагает по улицах Алого с прямой спиной, чеканя шаг, губы его сжаты в тонкую линию. На него смотрят - кто с презрением, кто с брезгливостью, кто с интересом, но каждый - со страхом; Хейден идет уверенно, он чувствует себя хозяином.
Сколько этих тварей пришлось ему перебить своими руками, чтоб заслужить место и должность в выстроенном над Источником городе? Своими руками, грубо, жестко, бездушно - пустить кровь, задушить, разорвать горло, поломать кости, сводя на нет межвидовые различия - право, охотнику плевать, какое место выродки занимали в дайнарской иерархии, чем занимались, и насколько родовиты. Плевать на пол, на богатства - он с мрачным удовольствием продавал части трупов магам как ингридиенты; плевать на возраст - все равно все они вырастают одинаковыми дрянями... Потом на него обратили внимание. Сначала - как на бешеную псину, неконтролируемую, с которой нужно поскорей покончить, тогда же за его голову назначили награду; затем - как на хворь, опасную, и по-прежнему нуждающуюся в искоренении, а после - на разрушительное оружие, которое можно с пользою направить...
Хейден знал, на что смотрят вельможи, и их перепуганные, смиренные рабы - на символ гильдии охотников, колючий терн, кольцом татуировки охватывающий открытое закатанной рубахой левое предплечье; края обычно черного узора покраснели и непрестанно жгли - так Хейдена звала гильдия. Который день. Возвращаться Хейден не собирался. В очередной раз - отступник, выродок, предатель. Сделанное ему предложение было столь щедрым, сколь и опасным - с трудом удерживающийся на троне Лорд после очередной чистки неверных нуждался в лояльном начальнике охраны, который не станет заискивать перед дайнарсками господами, а с большим удовольствием отправит их головы на пики.
"Вы сможете убивать их в гораздо больших количествах, чем делали это прежде", - молвил тогда лорд. - "Для меня." Хейден выбирал между работой и смертью недолго, и выбрал первое. Не потому, что боялся за свою шкуру. Не боялся ведь. Спустя несколько недель он был рад принятому решению. Важно было не только то, насколько уверенно он чувствовал себя в этой роли, но и необычное, неопробованное им доселе чувство востребованности, нужности. Впервые за долгие годы его что-то грело. Он лучше выглядел: пришлось отказаться от наркотиков; посветлели белки глаз, залегшие под ними тени просветлели; не так, как прежде, его старили пряди седы волос и заметные сети морщин у глаз и губ.
Сегодня он направлялся в один из трактиров, в котором остановилась наемница, с которой ему предстояло работать. Постановка задачи была проста - справиться с минимальными потерями, а лучше - и вовсе без них. Хейден и наемница должны были ловить цель "на живца" - охотнику было известно, что у князька на нее зуб.
В "Алом крыле" его видели прежде, поэтому много враждебных взглядов Хейден на себе не поймал. Напротив, большинство, кто его заметил, впились взглядами в пол, замолчав, и занявшись созерцанием трещин на столах и дощатом полу.
Она сидела спиною, гибкая, темноволосая, Хейдену показалось, что он слышит ее звонкий смех. Невольно охотник вспомнил обстоятельства их последней встречи. Сглотнул; сердце громко ударилось о ребра - словно удара плетью, охотник ожидал, что его сознание плотной пеленой окутает верный покровитель, Гнев. Осторожно втянул ноздрями воздух, боясь радоваться - Гнева не было. Тонкие губы искривились в жесткой улыбке, решительным шагом мужчина направился к столу, за которым сидела наемница, огибая его и садясь на стул напротив.
- Ждешь кого-то? - светло-серые лукавые изучали лицо Ласки. А ведь ничуть не изменилась, все так же хороша собою и красива. Его дочь.

Отредактировано Адам Кэролл (2013-04-22 00:36:19)

[ava]http://s2.uploads.ru/0EMZ9.jpg[/ava]
[nic]Хейден[/nic]
[sta]Охотник[/sta]Холодными, цепкими глазами охотник пристально изучал сидящую напротив женщину. Весь этот придирчивый интерес действительно предназначался дочери; пожалуй, другой бы досталось меньше внимания, и куда больше пренебрежения; ну чем, чем его может удивить обычная наемница?... Другое дело - Ласка. Сидя напротив дочери, он подавил желание потянуться рукой к ее руке, коснувшись грубыми пальцами узкой ладони. Не так давно, каких-то несколько недель назад он точно так же сидел напротив нее, и взял за руку; память послушно подсказала ощущения - ее гладкой кожи, ее запаха, ее родного тепла. Бушующий, способный заполонить весь рассудок, вытеснив "я" охотника на задворки сознания, Гнев ныне спал крепко и беспробудно, позволяя охотнику реагировать на наемницу по-другому, по своему. Так, как подсказывает рассудок... или сердце. Смотреть на нее было приятно - ладная, темноволосая, со спины она походила на мать до зубовного скрежета. И оттого была еще более дорогой.
Хейден усмехнулся, откинулся на спинку стула, сощурив стального цвета глаза. Ласка, как всегда, ловка и игрива, что же, грешно было бы заданную ею ноту пустить на ветер. Старый охотник принял игру, ничем не выдавая ее давнее знакомство - все воспоминания остались лишь в его сознании, внешне полукровка был холоден и безразличен.
- Любой ребенок из трущоб Амаранта сказал бы то же самое... Даже слишком, значит. Так бывает? - изогнул губы в жесткой улыбке Хейден, положив ладони на стол и кивнув девке, чтоб принесла ему, как всегда - эля. - Такие, как ты, всегда боятся конкуренции, что же, смею заверить - не стоит беспокоиться, глоток хватит на всех, хоть от тебя требуется всего одна-единственная. Справишься-то? - в светлых глазах - вызов и насмешка. "Такие, как ты" - означало "такие, как я" - любовь к риску была у них в крови, и лишь подтверждалась образом жизни.
Хейден повернул голову, меряя оценивающим, неприятно долгим взглядом медленно бледнеющего связного. Он не мог сдержаться, не мог придать выражению лица и взгляду подобие уважения, почтения к шавкам вроде этой, или к разодетым в шелка, золото и изумруды вельможам, ничего из себя не представляющим. Не раз ему говорили в Алом, насколько этот взгляд неприятен - так со скукой и вялым интересом мясник смотрит на тушу, которую надлежит разделать, а после продать скупщикам. Действенный взгляд, но стоил Хейдену он слишком дорого - несколько сотен лет отчаянных попыток убийств себе подобных. И себя - об них. Новые грани личности и таланты открываются в момент, когда тот факт, будешь ты завтра дышать, или нет, теряет всякое значение. Хейден и сам не знал, исключительно умно или же глупо поступил Лорд, предложив ему работу.
- Она еще не согласилась, - не спросил, а с разочарованием заметил Хейден, неодобрительно качая головою. - Что же, мне теперь ее уговаривать? Ты знаешь, я с этим справляюсь дурно, но попробую. Что тут у нас? - на Ласку, и таких, как она; на других бойцов и воинов смотреть так же тяжело и безапелляционно осуждающе не получалось невольно - во взгляде охотника были интерес и азарт. - Наемница с послужным списком, который целиком и полностью описывает ее репутацию - не будем называть здесь ее имя; судя по телосложению, твой козырь - в скорости реакции; особенно хороша с коротким клинковым, а, возможно, и экзотическими видами оружия (уверен, ты любишь преподносить противнику сюрпризы... нередко - посмертно), быстро атакуешь, и точно так же сбегаешь. Сколько раз тебе приходилось сбегать? - лукавые глаза смеялись - сколько раз она сбегала от него?... - Впрочем, это не вопрос, ведь в этот раз лучше даже не пытаться. Настроение нашего заказчика крайне зависит от результата, и лучше бы нам его порадовать, cara. Но за тяжелую работу платят звонким золотом, а еще - не забудь - я прикрою твою спину, - охотник ухмыльнулся двусмысленности, взял из рук девушки кухоль с элем, отхлебнул, смочив пересохшее горло.
Связной сидел на месте, не шевелясь, и рассматривая шероховатую поверхность стола, кажется, надеясь, что о нем не вспомнят. Охотник, отставив кухоль в сторону, склонил голову к плечу, и протянул наемнице широкую, грубую ладонь. Как для рукопожатия равноправных партнеров.
- Я Хейден. Скучно не будет.

Отредактировано Адам Кэролл (2013-04-22 00:36:24)

[ava]http://s2.uploads.ru/0EMZ9.jpg[/ava]
[nic]Хейден[/nic]
[sta]Охотник[/sta]
Впервые он беседует с нею без обвинений, угроз, и драки, не только непринужденно, но и о работе. О том, какова Ласка в деле, ее отец мог знать только по рассказам да слухам, которые доходили до него, и по тому, что доносили шептуны за звонкую монету. Следить за профессиональным ростом на совесть воспитанной дочки было интересно, правда, каждая новость о ней заставляла до боли зубы сцепить и кипеть от злости. Горячая голова была у охотника, сколько жизней забрал он своими руками исключительно из-за своего греха, гнева? Не сосчитать. Хейден слушал ее с кривой усмешкой, подняв один уголок рта, да в оба глаза следя за действиями Ласки. Лэй на плече дочери выглядел скверно, характер у него, похоже, был соответствующий. Весь в хозяйку пошел. Ласка же вот так, по первому впечатлению, восхищала способностью идти на контакт с клиентом, и сходу, без особых раздумий, выставлять себе высокую цену. Этому можно было позавидовать - сам охотник смотрел на своих зажиточных заказчиков злым и голодным волком, что не способствовало налаживанию рабочих отношений. Не любили его, да и не нужны ему никогда были любовь да сочувствие от чужих.
А своих у него не было.
- Смотря для кого, cara, - усмехается Хейден, - мне тебя хватит. Не могу знать, взаимно ли это, - еще один двусмысленно оценивающий взгляд, и внимание охотника на короткое время опять переключилось на связного. Бедолаге было явно неудобно, что же, сам виноват. Дайнары все до единого хороши собой, и безобразны бывают, лишь если кто-то приложит к этому руку. И то, ненадолго. Был бы этот "Фонарщик" человеком, выглядел бы, как обрюзгший и лысый купец с вечно потными от страха лицом да ладонями. А так натуру выдает лишь пугливый взгляд да подрагивающие мелко пальцы. Он, кажется, ждал только заветного рукопожатия и скрепления договора о сотрудничестве. Хейден осадил его тихо. - Сиди, - и опять развернулся к дочке.
За дальнейшим охотник только наблюдал, подняв светлые брови - опять Ласка хитрит да выкручивается. Вместо обычного закрепления договора крепким пожатием руки, полукровка почувствовал рядом с запястьем холодок изниоткуда вдруг взявшейся на столе стали, а миниатюрная, хоть и крепкая ладонь дочери сжалась не на его ладони, а на запястье.
Между их руками находился кинжал; Хейден только покрепче сжал запястье дочери, нехорошо улыбаясь. Знала же она его, лучше и ближе, чем кто-либо другой, но не могла не бросать при встрече ему вызов. Уступи он сейчас - и непременно почувствовал бы себя одураченным. Он не только отец и старше, но и нанимает ее сейчас - он не может позволить себе уступить в такой крохотной мелочи. Иначе Ласка сочтет, что папа состарился и начал сдавать.
- Я слушаю твое условие, cara, - ухмыльнувшись, цедит сквозь зубы. Свободная рука ложится на рукоять находящегося меж их рук кинжала. Сжимает ее, и, чуть повернув лезвие, выдергивает из шершавой поверхности стола. Охотник бросает мимолетный взгляд на острие, с удовольствием отмечая, что несколько алых капель есть на каждой из сторон.
Еще бы Хейден не знал этот обычай! Паршивая удача была у охотника - несколько раз, даже без дурной мысли, он поранился таким образом, и с ним расторгали сделку. Не только не верил в эти россказни, но и не хотел поддаваться на такие провокации. Тем более - Ласке.
Острое лезвие поблескивает в полутьме трактира, пока Хейден критически осматривает ковку, а затем прячется под столом, находя место на поясе охотника. Сам охотник подмигивает наемнице, крепко сжав ее руку пальцами и резко притягивая к себе.
- Шути со мной осторожно, - качает головой, исподлобья глядя в ее глаза и не торопясь отпускать. Запястья их соприкасаются, родная кровь смешивается. Хейден осторожно втягивает носом запах Ласки, взгляд его при этом, теперь скрытый от большинства посетителей таверны, на какое-то мгновение становится теплым. Большой палец руки едва заметным жестом оглаживает предплечье. Хрупкий и короткий момент; будто интимный шепот на ухо - "я помню".
Хейден отпускает руку дочери, откидывается на спинку сиденья, отхлебывает еще эля.
- Слушаю твое условие. Игрушку заберешь потом, сама. Если сумеешь, - око за око, вызов на вызов. Ласка  слишком похожа на него.

Отредактировано Адам Кэролл (2013-04-22 00:36:28)

[ava]http://s2.uploads.ru/0EMZ9.jpg[/ava]
[nic]Хейден[/nic]
[sta]Охотник[/sta]
Звонкий женский смех приятно ласкает слух; после, застыв на насколько мгновений над кажущимся таким шатким столом, охотнику кажется, что трактирщик в кои то веки не поскупился дров в очаг. Холодного цвета, почти стальные, такие же, как и у него, глаза Ласки неожиданным образом греют. Сидящий рядом связной едва не дрожит от страха, понимая: если что-то пойдет не так, ему точно достанется за компанию. Начальника стражи за пришибленного ненароком в трактире плоскоухого не накажут. Все, что ему оставалось - благоволившей ему госпоже Праздности.
- Ты вернешь мне все, - усмехается охотник, произнося это достаточно тихо, чтоб слышала его слова лишь находящаяся в опасной близости Ласка, и интонацией выделяя последнее слово. "Разве что я сам захочу оставить тебе что-то в подарок", - остается недосказанным, но красноречиво сквозит в лукавом взгляде. Хейден был слишком внимателен, чтобы от его внимания ускользнула реакция дочери, да и сама она, похоже, скрывала ее лишь от остальных, но не от него самого. Беззвучный диалог двух пар стального цвета глаз стоил больше, чем вся их показушная шумиха на публику. Не только бывшему охотнику удалось перешагнуть через то, что он когда-то считал предательством, но и Ласка, кажется, простила. Ее искренний азарт Хейден воспринимал за чистую монету, со странной непосредственностью считая: это значит, что очередной вспышки Гнева, и следующей за ней попытки расправы она не только не ждет, но и о прошлых готова не вспоминать.
Выставленное Лаской требование было необычным. Хейден ждал чего-то другого - заведомо невыгодных для него условий шутки ради, или же заоблачно высокий гонорар. Это стало бы отличным поводом для продолжния игры. Впрочем, торг-перепалка был бы коротким. Поцелованные Алчностью всегда охотно и умело торговались; лишенный личной заинтересованности в сохранности казны Лорда, начальник охраны стал бы для нее легкой добычей. Порою Хейден дивился, в кого пошла его единственная дочь. Уж точно не в него, он слишком часто едва сводил концы с концами. Она бы не прижилась на Драконьем Пике, не была похожа на безраздельно преданную господам мать. О том, что бы стало с видевшим слишком много ребенком, Хейден все еще предпочитал не думать. Будить изголодавшегося покровителя сейчас было бы неуместно.
Но три имени... Охотник их проверит. Потом, после того, как задача будет выполнена, о каждом наведет справки. Он был готов к тому, что на самом деле имена были названы для отвода глаз, и кто-то из них должен был привести Ласку к истинной цели. Что же  - причина? Долг? Месть? Хейден бы охотно пустил петуха за нее сам, своими руками. Стоило бы ей шепнуть на ухо имя. Не нужно даже говорить, почему, зачем. Что же, если Ласка не хочет предоставить ему такую возможность, он попытается выдернуть ее самостоятельно, но позже.
- Идет, - охотник вновь протягивает руку и крепко жмет узкую ладонь дочери своей, широкой. Как партнер. - Постой, - окрикнул слишком резво поднявшегося с места связного, который тотчас остановился, переминаясь с ноги на ногу. Хейден нарочно не торопился, заставляя его нервно потеть. - Скажи лорду, все готово.

До поместья лорда Артмаэля было два часа летом, и четыре - на дирижабле. После недолгих приготовлений полукровки устремились к посадочной площадке, взяв с собой все необходимое. Оговоренный план был достаточно прост. Поместье князька, который так досадил хозяину Алого, охранялось недурно. Даже для бывалого охотника и опытной воровки. С трудой отысканная в чертежах поместья и описании графика дежурств стражей лазейка была достаточно узкой, чтобы в нее протиснулась юркая Ласка, а следом - и куда менее тихий и вкрадчивый Хейден. В качестве живого щита. Который умеет очень неприятно кусаться.
Находящееся у подножья Морайских гор и леса поместье вместе с прилегающей к нему площадью занимало круг радиусом в несколько миль. Сам Артмаэль был достаточно опытным, чтобы иметь седой волос в бороде и считаться авторитетным среди других вассалов Алого, но и недостаточно старым, чтоб посметь счесть, мол, ему на покой пора. О начале конфликта Артмаэля с сюзереном охотника известили. Оказалось, когда-то этого мужчину прочили в мужья тогда еще слишком молодой и малоопытной Леди города, и он сам считал, что трон принадлежит ему по праву. Однако, пытаясь забрать якобы "свое", он не только столкнулся с яростным отпором, но и лишился кое-чего из своих владений. С тех пор его взор обращен не к тому, как помочь сюзерену, но к тому, как поскорей от него избавиться; Артмаэль искал сообщников, и преуспел в этом. Расправиться с ним просто, осудив за измену и отрубив голову на глазах у вассалов, Леди не могла: предатель, так ловко окрестивший себя соперником и претендентом на трон, буквально окопался в своем поместье, вооружив людей до зубов, а само поместье накрыв куполом, не щадя жертвоприношений на восстановление сил осколка Витара.
Отправь к нему войско, и слягут многие: нужно ли это лорду?
Они были здесь, чтобы убрать смутьяна тихо. Хейден знал, что у Ласки к седобородому тоже интерес шкурный. Убийство сына князя, устроенное несколько десятков лет назад, было обставлено с таким знакомым изяществом, а сам исполнитель был настолько неуловим, что охотник не сомневался - это дело рук Ласки. Все бы ничего, да звонкая монета в кармане злопамятного Артмаэля заставляла его вновь и вновь отправлять убийц по следу лучницы. И единственный способ навсегда сбросить со своего хвоста назойливых увальней - это отправить на тот свет того, кто их нанимает.
Хейден об этом молчал: у Ласки есть свои интересы, о которых не стоит спрашивать из элементарной профессиональной солидарности. Так же, как и у него. Один из них, в частности, вскроется совсем скоро, и он просто таки обязан быть для дочери сюрпризом.
До третьего, служебного входа они добрались, сменив форму. Ненадолго остановился дирижабль у одного из попутных погостов. А через несколько минут массивный черный дракон, грузно взмахнув широкими, усеянными шипами крыльями, поднялся в воздух, напоследок подняв пыль в воздух ударом массивного хвоста о землю. И следуя за куда более ловкой и маневренной золотой драконихой. Несмотря на разницу в возрасте, их отличия в размерах были незначительны. Пытаясь обогнать Ласку, "подрезав" ее и заняв пространство прямо перед ней, охотник невольно любовался красотой дарованной Витаром формы. Он редко позволял себе радоваться наличию примеси дайнарской крови в жилах, предпочитая видеть драконов банально мертвыми, но, видимо, с тех пор, как ему удалось совладать с Гневом впервые там, в Амаранте, кое-что изменилось. К сверкающей золотом даже в скупом лунном свете чешуе хотелось прикоснуться. Вырвавшись наконец вперед, черный дракон резко остановился, заставляя затормозить и спутницу, а потом последовал за ней - словно в танце кружил. Уличив момент, лизнул шершавым языком ее шею. Затем поймал ее взгляд. Безобразно клыкастая разинутая пасть, очевидно, означала лукавую улыбку...
Уже оказавшись на земле, на своих двух, они подбирались к подземному служебному входу, с охраной которого должны были легко расправиться. Однако, у входа их встретила вовсе не пара сонных солдат. Стоило Ласке подойти на пять ярдов к воротам, как все вокруг осветилось. Это были факелы, и свет магических огней. Заранее ожидая такую иллюминацию, Хейден зажмурился, и не лишился на несколько мгновений зрения.
Их ждали именно здесь. Пятнадцать закованных в латы бойцов Артмаэля, и трое - в форме. Судя по размеру, не новобранцы. Наемники в одно мгновение оказались окружены устремленных на них остриями пик и мечей. А на стенах располагались лучники.
Однако, сюрприз для Ласки заключался даже не в этом. Приставленное к ложбинке на ее пояснице лезвие кинжала принадлежало Хейдену. Ему же - хриплый, насмешливый голос.
- И без фокусов, cara, - ладонь охотника легла на ее плечо, крепко сжавшись. Подталкивая к охране. - Сколько лет, Алистан! Не смотри ты так, я тоже не ждал тебя живым, а тем более здесь встретить, старый ублюдок. Я к тебе, как и было обещано - с подарком. Лорд шлет ту, за которой вы так долго гонялись. И меня, с условиями для перемирия. Торг уместен, но позже. Заберите девку у меня, пока дыру во мне взглядом не прожгла, - охотник ухмыльнулся. Ладонь бесцеремонно опустилась по ее спине к бедру, снимая с него кинжал и вешая на свой пояс. - И раздеть ее не забудьте, а то проснетесь со вспоротыми глотками.

Отредактировано Адам Кэролл (2013-04-22 00:36:00)

[ava]http://s2.uploads.ru/0EMZ9.jpg[/ava]
[nic]Хейден[/nic]
[sta]сукин папа[/sta]
Покорности и смирения ждать от застигнутой врасплох наемницы - дело глупое и бесперспективное. Резко дернувшийся крепкий затылок Ласки впечатался не в нос, но в лоб охотника. На какое-то мгновение потемнело в глазах, но недостаточно, чтобы Хейден убрал тяжелую руку с плеча, или не успел смазать удар локтем в грудь, так, что вместо солнечного сплетения ему пришлось по ребрам.
- Не брыкайся, cara, больнее будет, - едко ухмыляется старый охотник, убирая руку с плеча наемницы. Еще несколько тщетных попыток вырваться, и тело Ласки буквально виснет на защищенных сталью доспехов руках стражников. Ей даже удается нескольких ранить, после чего наемница получает латной эфесом короткого клинка по затылку. Хейден скрипит зубами, - осторожнее с ней, говорил же. Опасная девка.
Перед внутренним взором - все еще полные жгучей ненависти глаза Ласки. Ему удалось застигнуть дочь врасплох, и передача скромной взятки на перемирие прошла поразительно правдоподобно. Такое сопротивление способен оказать только тот, кто точно знает - быть может, ему из этой передряги и не выбраться.
Сам Хейден лишь нехорошо щурится, а его хмурое, спокойное лицо становится больше похожим на каменную маску. Его скупых актерских способностей едва хватает на то, чтоб не выдать себя в толпе незнакомцев. Мерной волной нарастающий гнев рвался наружу. Когда тело Ласки безвольно обвисло, утаскиваемое рыцарями Артмаэля по земле, словно мешок с мукой, на щеках Хейдена играют желваки, а кулаки стискиваются до боли и побелевших костяшек пальцев сильно. Взгляд будто замутняется, подернутый пеленой слабоумия. Волной тепла от груди, того самого места, в которое метила локтем Ласка, распространяется по всему телу жар. Это ощущение хорошо знакомо подданному Быка. Так медленно, но верно завладевал им прежде гнев, лишая контроля над собой. Словно сводя судорогой мышцы, одну за одной, пока ему не остается ничего, кроме того чтоб поддаться перехватывающей власть над ним неудержимой стихии.
- Неплохо выглядишь, дружище, - рядом раздается низкий голос Алистана, словно выдергивая охотника из плена охвативших его эмоций. Начальник стражи Артмаэля наверняка вывел со своего запястья татуировку в виде скалящего острые зубы Лэя. Когда-то этот головорез сотрудничал с охотником, и даже пытался от него избавиться. Впрочем, последнее было взаимным. И он тоже был полукровкой. В последнюю их встречу юркому алому дракону удалось ускользнуть от черного с рваной раной от когтей на брюхе. Незнамо как они вновь оказались по разные стороны баррикад.
- Ты тоже, дружище. Поправился, раздобрел на казенных пирогах, - криво усмехается охотник. Вместо того, чтоб сдернуть руку со своего плеча, вывернув ее в запястье, просто сбрасывает ее брезгливым жестом. В сопровождении стражи они направляются к входу в поместье. - Надеюсь, Артмаэль расщедрится в этот раз и не будет угощать меня разбавленным вином. Сделку, с которой я пришел, надо отметить.
- О, Лорд не поскупится! Взамен на подарочек-то, который ты приволок. Как удалось? Сколько ее поймать ни пытались, от всех избавляться умудрялась. Девка хитрая, точно змея, - Алистан щурит глазки-пуговки, растягивая пухлые губы в сальной улыбке. - Признайся, спал с ней. А глазищи-то! Она так на тебя смотрела, точно брат родной сдал ее, не ждала подвоха. На что ее сюда приманил-то?
- Убить лорда твоего помочь обещал, от вечного хвоста избавить. То-то думаешь она прибежала сюда так резво, - скалится Хейден. Взглядом впивается в бывшего коллегу так, что тот умолкает, невольно ежась. На самом же деле от такого обсуждения дочери охотнику хочется свернуть шею экс-коллеге, словно куренку, прямо сейчас. Хейден держится, и путь продолжают молча.
Миновав лаз, садятся в повозку. Под мерный стук копыт и скрип колес за десять минут добираются до замка Артмаэля. Хейден пару раз выглядывает из окна, из любопытства осматриваясь. Повозка со стражниками и Лаской аккурат перед ними. Приближаясь к центральному входу, охотник замечает, как вытаскивают наемницу из кареты, связанную, а потом один из стражников взваливает ее на плечо и заносит в здание через боковую дверь для охраны.
Хейдена на входе привечает управляющий, извиняется за то, что Артмаэль сейчас на деловой встрече, и прибудет лишь немногим позже. Уже сейчас охотник мельком осматривает небо. Купол выдают лишь белесые разряды в сгущенных слоях воздуха. Будто небо, прежде спокойное, стало предгрозовым; не хватало лишь грома.
Алистан вызывается провожатым. Хейдена уводят в небольшую господскую комнату при столовой. Она отличается от общей комнаты для прислуги тем, что обставлена почти так же, как трапезный зал лорда, но уступает ему размерами. Без лишних раздумий Алистан предлагает экс-коллеге выпивку из личных запасов. Хейден не отказывается, но и толком не пьет. Артмаэля приходится ждать долго.

- ...А помнишь, как мы под Белым работали? Тот дирижабль, в котором сгорела Игла. Я всегда знал, что это была твоих рук работа! Мы ведь пытались ее потушить, не так уж и усердно, но пытались! А ты стоял и смотрел...
- Я ждал, когда она уже догорит. Ну и благодарности вашей немного - не каждый день такую хитрую крысу сжечь удается.
Алистан сидит за столом рядом с Хейденом и еще тройкой ребят, которых успел перетащить в стражу следом за собой. Даже всегда мрачное лицо охотника не может перебить им праздный настрой. Заключение сделки Артмаэля с Лордом Алого сулило им покой и благоденствие. Через пять минут они уже почти не косятся опасливо на оплетающий его запястье терн, а через десять уже смеются вместе с Алистаном над его скупыми, немного мрачными шутками.
- Жарковато тут стало, парни, - начальник стражи обмахивает раскрасневшееся от вина, потное лицо платком, оглядывается в сторону окна. - Откройте ставни, что ли.
Самый младший из стражников поднимается, направляется к окну. Итого - двое слева, один справа, и еще один за спиной. Хейден пристально смотрит на соперника, и температура его доспеха повышается еще больше.
- А ты знаешь, как начала гореть Игла, Алистан? - слова охотника звучат вкрадчиво. Прежде чем Алистан успевает заорать, из-под металлического ворота его доспеха показывается первый, пока что узкий язычок пламени. Доспех разогревается так быстро, что начальник охраны не успевает даже закричать. Распахивает глотку, из которой тоже начинает валить дым, и начинает оседать в кресле. Шум сейчас - непозволительная роскошь. Не поддерживаемый более магией, огонь тотчас идет на убыль. Хейден резко подается влево. Тяжелый кулак охотника впечатывается в висок сидящего рядом стражника, проламывая череп. Затем охотник тянется вправо. Цепкими пальцами хватает резко за ворот доспеха сидящего рядом юнца, и резко опускает его вниз. Голова, мотнувшись на шее, бьется о стол, затем опять, отчего стоящие на нем кружки и бутыль вздрагивают, возмущенно звеня. Ковш падает, разбиваясь; вино щедрой лужей разливается по столу и стекает на пол. Хейден подхватывается на ноги, с удовольствием втягивая носом запах хмеля, крови и гари. Так пахнет всегда, когда он убивает. Мужчина у окна успевает развернуться к тому времени, как к нему в пару прыжков добирается Хейден. Заторможенный действием алкоголя стражник пытается защитить лицо и шею, бездарно выставив руки прямо перед собой. Коротко замахнувшись, охотник бьет его по по челюсти, отталкивая спиной к стене. А затем пальцы Хейдена сжимаются на толстой шее стражника, сдавливая трахею и не позволяя дышать. Мужчина тщетно пытается оттолкнуть охотника ослабшими руками, так и не проронив ни звука.
- Правильно, Алистан, - Хейден аккуратно укладывает стражника на пол, затем приближается к тому, которого вырубил ударами головой о стол. Оказывается, что наемник еще дышит, потому Хейден тянется к его поясу - за кинжалом. - Ей тоже сначала было очень, очень жарко... - наточенное лезвие входит в незащищенный участок шеи, словно по маслу. Вытерев руки о полотенце, Хейден выходит из комнаты, тихо притворив за собой дверь. Зная нрав Алистана, нескоро кто-то из местных прислуживающих девок сунется сюда по собственной инициативе. А позвать кого-то никто из этих ублюдков уже не сможет.
В коридорах замка Артмаэля никто не смеет его остановить. Здесь всегда слишком много подданных, чтобы беспокоиться об одном хорошо одетом госте господина. Помня план помещения, полукровка пробирается к входу в казематы. Ему нужно успеть перехватить Ласку, которая уже наверняка передвигается к тайному ходу из тюремных камер в личные покои Артмаэля. Ласка ведь тоже видела планы, и точно знает, что добраться к вассалу лорда через "личный" потайной ход будет быстрей всего, а оттуда выбраться уже проще. Просто убив дежурного мага, который поддерживает воздушный купол.
Вырубив охранника у двери к казематам, затащив его внутрь и бросив в темном углу темницы почивать, Хейден спешит к камере, в которой должны содержать дочь. И конечно же, вместо нее находит пустую камеру и труп. Судя по тому, что тело еще совсем теплое, Ласка была здесь недавно. "Успею", - думает охотник, и направляется не по ее следу, а к каморке охранников...
Ему приходится поспешить. Тяжело угадать, что движет Лаской больше - желание жить, или месть. Уж слишком врезались в его память ее злые глаза. Наконец, после тихого передвижения в тени по череде коридоров, он видит впереди себя тонкую фигурку крадущейся женщины, в которой узнает Ласку. А в коридоре справа от себя - нескольких патрулирующих стражников. Сейчас они повернут вправо и увидят то же, что видит и он. Драться им сейчас здесь - ни к чему. Как можно быстрее и тише подкравшись к Ласке, Хейден едва не сбивает ее с ног, заставляя нырнуть в пустующую рядом камеру и прижимая брыкающуюся наемницу к стене, пряча и заодно прячась от патруля. Стискивает пальцами тонкие запястья лучницы, чтоб не врезала ему под дых; ногами разводит ее ноги в стороны, чтоб не ударила по достоинству. Лбом прижимает ее голову к стене, тихо шепча:
- Тшшш. Патруль, cara. Бить потом будешь, когда мимо пройдут.

Отредактировано Адам Кэролл (2013-04-22 00:35:35)

[ava]http://s2.uploads.ru/0EMZ9.jpg[/ava]
[nic]Хейден[/nic]
[sta]уважаемый ублюдок[/sta]Из них двоих разумной считаться могла всегда Ласка. Лучница всегда действовала гораздо более осознанно и хитро, чем он. И отличалась изрядной долей самоконтроля. И уж точно не она на протяжении сотен лет излюбленным хобби избрала отдаваться всепожирающей ненависти, сбивая дайнарские дирижабли, и сражаясь с хорошо вооруженными и обученными первородными. Дочка и сбежала потому; она всегда была рассудительней. На это Хейден и рассчитывал, сдавая ее солдатам Артмаэля. Кто, если не она, обязан его понять? Знай она о его плане заранее, ни за что бы не получилось так правдоподобно сыграть. Учитывая количество охраны, и множество магических ловушек, просто так им вдвоем в замок предателя было бы никак не пробраться. А потому он привел с собой Ласку якобы в качестве взятки влиятельному господину, с которым Лорду Алого давно стоило помириться.
Теперь же, прижимая наемницу к стене, и ожидая, пока их коридор минует стража, охотник понимает: достоверность его хитрой уловки стоила слишком дорого. И установившееся между ними хрупкое доверие сейчас явно готово со звоном разбиться в тысячу осколков. Возможно, для Ласки оно уже разбилось. Он нахмурился, когда Ласка дернула головой, будто не родная. "Обозлилась", - подумал охотник, теряясь вдруг и не выпуская ее из рук. Шаги стражи звучали совсем близко. - "Подумала, что действительно продать ее решил", - старый убийца даже не учел, что такая мысль может надолго и всерьез угнездиться в сознание дочери. Слишком она была абсурдна. Ведь он так спешил ее найти. Даже зная продажную натуру Ласки, не допустил бы подобной мысли относительно нее, думал бы о других причинах для "предательства". Слишком много каждому из них предоставлялось шансов избавиться друг от друга, обогатив при этом себя на немалую сумму денег. Под властью покровителя, гнева, Хейден не раз пытался убить дочь. Но исключительно собственными руками, ведь их счеты были личными. И свернул не одну шею наемникам, пытавшимся его опередить.
Наконец шаги в коридоре стихли; не зная, как объясняться, он молчал, глядя на дочь укоризненно, исподлобья. Ответа ее долго ждать не пришлось - будто по хребту огненной плетью прошлись, тело свело судорогой от удара электричеством. Из глаз посыпались искры. Хейден невольно отпрянул, ступив шаг назад и пошатнувшись на враз ставших ватными ногах. Не время и не место для подобной мести, но порой удержаться бывает очень тяжело. Кому, как не ему, знать это.
- Злишься, - голос охотника звучит сипло и тихо; он ловит запястье дочери, тут же отводя его в сторону и отпуская. - Перезлишься, - быстро сняв с плеча сумку с ее вещами, добытую в каморке тюремщиков, бросает его в руки Ласке, и отступает еще на шаг, растирая пульсирующий болью от удара током висок.
Где-то на задворках сознания он понимает, что дочь ждет извинений или хотя бы вины во взгляде. Но простые донельзя слова так и не торопятся срываться с жестких губ. Злость Ласки могла бы быть интересной и даже приятной взору; он бы даже позволил ей отыграться, как она того пожелает. Если бы это не стало помехой заданию.
- Давай дело закончим, cara. Потом поговорим. Идет? - он поднимает примирительно руки вверх, не сводя взгляда с дочери. - Сегодня - никаких больше сюрпризов, слово даю.

Отредактировано Адам Кэролл (2013-04-22 02:17:59)