Сегодня Остину пришлось как следует попотеть. День выдался нелёгкий: дело, по которому Картер выступал обвинителем, никак не желало сдвигаться с мёртвой точки, и мужчина вынужден был провести несколько утомительных часов в зале городского суда. Остин злился. На его взгляд, время было потрачено впустую. Падший не терпел праздной траты времени. Удивительно, но когда Судьбой тебе щедро отмеряна целая вечность, начинаешь ценить каждую секунду.

На десять часов у него была назначена встреча. Эцио, молодой мужчиной с бочкообразным туловищем, обладатель бычьего здоровья и такого же интеллекта, ждал прокурора в одном из закрытых ночных клубов. Его папаша делил с падшим некоторые сферы влияния в теневом бизнесе, и Остину необходимо было произвести нужное впечатление на отпрыска, чтобы в следующий раз снискать аудиенции родителя. В целом, переговоры прошли неплохо — обе стороны сумели прийти к консенсусу; чувство удовлетворения от удачной сделки несколько смягчило настроение Картера, испорченное дневной суматохой.

...Отпустив водителя, Гадриэль остановился у подъезда, чтобы покурить. Табак был его слабостью. Падший всегда намеренно покупал самые дрянные и дешёвые сигареты, чтобы иметь возможность как следует насытить лёгкие парами ядовитого зелья. Сизые пряди поднимались в небо, завешанное покрывалом облаков. Мимо, цокая каблучками по асфальту, прошла молодая девушка в чёрной юбке и светлом весеннем пальто. Рыжие волосы чуть подрагивали при ходьбе; зелёные глаза озорно блеснули из-под ресниц. Девушка улыбнулась мужчине, и Остин улыбнулся в ответ. Он узнал соседку.

— Здравствуй, Элизабет. Ты поздно сегодня.

Девушка приоткрыла пухлый рот, чтобы ответить, но вдруг застыла на месте, покачиваясь на длинных ногах, как шарнирная кукла.

— Что с тобой? Тебе плохо? — с показушным участием поинтересовался падший. Ему не хотелось, чтобы завтра все газеты пестрили заголовками: «Прокурор оставил девушку умирать на улице». Остин попытался поддержать соседку под локоть, но та отбила его руку неожиданно резко. Зрачки глаз неестественно расширились и потемнели; открыв сумочку, Элизабет достала оттуда канцелярский нож. Прежде, чем мужчина успел что-либо предпринять, она приставила лезвие к своей шее и быстрым движением сделала глубокий надрез от уха до уха. Из-под краёв раны густо хлынула кровь. В темноте она казалась почти чёрной, как мазут. Девушка оступилась и упала, уткнувшись лицом в асфальт. Остин повертел головой по сторонам в поисках случайных свидетелей: никого. Улица абсолютно пуста. Даже луна зашла за тучи, а свет фонарей едва доставал сюда. Присев на корточки рядом с девушкой, Картер пощупал её пульс. Элизабет слабо дёрнулась; из горла донёсся булькающий хрип. Она была ещё жива. Спустя несколько секунд мучительной агонии дух оставил её тело.

Картер разогнулся, достал из кармана мобильный и набрал «девять-один-один». Гудок и короткое «Полиция; слушаю Вас».

— Дежурный? Самоубийство. Мидтаун, пересечение Бродвея и Сорок восьмой улицы. — После непродолжительной паузы Остин снова услышал голос диспетчера. «Спасибо за Ваше сообщение, ждите». По тону женщины Гадриэль понял, что что-то не так. Слова дежурной прозвучали так, как если бы она заранее знала, что услышит. Падший заподозрил неладное, но предпочёл не вдаваться в подробности, решив, что это не телефонный разговор. Лучше попытаться получить информацию от патрульного.

Сигарета, которую мужчина всё это время держал в руке, догорела и обожгла пальцы. Поморщившись, Остин бросил окурок в сторону. Он чувствовал себя несколько глупо, стоя рядом с трупом посреди безлюдной улицы. Ветер шевелил рыжие кудри, будто хотел погладить своей невидимой ладонью голову мертвеца. Неподалёку валялась маленькая дамская сумочка: её содержимо высыпалось на землю. Косметика, телефон, кошелёк лежали вместе с ножом в луже крови.

— Остин Картер, — резковато отозвался мужчина. Сейчас он не пытался сдерживать эмоции, сочтя, что так будет выглядеть естественнее: в конце концов, на его глазах только умер человек. Помедлив, словно размышляя, действительно ли в том есть необходимость, прокурор достал паспорт и протянул его патрульному.

— Её зовут Элизабет Делмар. Она моя соседка. Бедная девочка, — падший качнул головой, изобразив сожаление. — Ума не приложу, что на неё нашло. Вела себя как обычно, казалась вполне довольной жизнью; а потом достала нож, и... — Картер провёл ребром ладони по горлу. — Похоже, она была не в себе.

Гадриэль прищурился, пристально глядя в глаза полицейского.

— Знаете, такое ощущение, что она сделала это против своей воли. Словно была в трансе. Думаю, вам стоит проверить кровь на наличие наркотических веществ.

Яркий конус света объял женскую фигуру, застав полыхать рыжие пряди. Картер снова посмотрел на безвольно распростёртый труп. Длинные ноги девушки обтягивали колготки телесного цвета, короткая юбка задралась на бёдра. Остину всегда нравились изящные лодыжки Элизабет, её упругая задница и аккуратная, красивая грудь. Мертвенная бледность была ей весьма к лицу, а вид крови не только не вызывал отторжения, но был падшему соблазнительно приятен. В другой раз он бы даже получил удовольствие от подобного зрелища; но сейчас ему было не до того.

— Вы сказали: «ещё один». Могу я спросить, что это значит, офицер? Это не первый Ваш труп на сегодняшнюю ночь? — Вопрос был достаточно наивен, по своей сути. Нью-Йорк — большой город, и люди здесь мрут как мухи даже не ежедневно, а ежечасно. Суициды тоже не редкость. Однако Остин никак не мог отделаться от ощущения, которое возникло у него ещё во время разговора с дежурным диспетчером: это не просто рядовое самоубийство.

Отредактировано Остин Картер (2013-03-23 13:34:50)

Жила ли мисс Делмар одна? О, Лиззи была знатной шлюхой. Нет, она не продавала своё тело за деньги, хотя её молодость и сочные формы стоили неплохое состояние. Элизабет была профессиональной гетерой, царицей менад Большого Яблока. Вокруг неё всегда увивалось несколько породистых кобелей с толстым кошельком, считавших зеленоокую красавицу хорошим аксессуаром к дорогому пиджаку и элитному авто.

— К сожалению, мы не так уж близко знакомы, — ответил Картер, почти не солгав. Падший не предпринимал попыток приручить рыжую суку, хотя девушка проявляла к прокурору интерес.  — Полагаю, вам лучше поискать её родственников.

«Вам». Теперь правильнее подразумевать: «нам». Если дело принимает такой дурной оборот, руки у Остина скоро будут по локоть в дерьме.

— Пятнадцать... — пробормотал прокурор себе под нос, потрясённый цифрой. Погружённый в свои мысли, он не сразу заметил подошедшего копа. Однако от слуха Гадриэля не ускользнул едкий комментарий, так же, как и смысл того, что осталось за кадром. Глаза мужчины нехорошо потемнели, пока он в упор разглядывал черномазого. Пожалуй, Остин не пожалел отдать пару душ за то, чтобы этот ниггер стал номером шестнадцать.

— Полиция уже располагает какими-то версиями относительно произошедшего? — Взяв себя в руки, блондин повернул голову к Адаму. — Возможно, все пострадавшие стали жертвами нейротоксина. Есть вероятность, что мы имеем дело с тоталитарной сектой, предположительно, сантерианского* течения. Эти дикари весьма грубы и примитивны в своих ритуалах; от них можно ожидать подобного.

Последняя фраза явно предназначалась темнокожему напарнику Кэролла. Картер сделал вид, что увлечён разговором, но краем глаза следил за реакцией Паркера. Почему-то он не сомневался, что его выпад не останется незамеченным. Разумеется, прокурор вовсе не расист, — он лишь порицает приверженцев квазирелигий. Но этой толстогубой обезьяне сказанного будет достаточно; недаром об их тупоумии и вспыльчивости слагают легенды. Меж тем, падший всерьёз рассматривал теорию о теологической подоплёке трагедии. Конечно, произошедшее не шло ни в какое сравнение с Джонстаунским инцидентом**, но на что только не способны сыны Божьи, ослеплённые собственными заблуждениями. Гадриэль с трудом мог представить, чтобы кто-то из тёмных имел отношение ко всем убийствам. Если бы в Канцелярии готовился акт подобного масштаба, Остин был бы в курсе.

«Необходимо навестить Канцлера, — мрачно подумал мужчина, глядя поверх заградительной ленты на мерцающие огни высоток. — Надейся на лучшее, будь готов к худшему».

*Общее название группы афро-американских синкретических сект католической ориентации.
**Джонстаунский инцидент — массовое самоубийство членов религиозной секты «Храм народов», жертвами которого стали 913 человек.

Отредактировано Остин Картер (2013-03-24 12:28:35)

Мужчина нахмурил светлые брови. Одна из жертв выжила, вот значит как? Это определённо хорошая весть. Но и работёнки у Остина теперь прибавится. По лицу прокурора было видно, что он предпочёл бы побеседовать с Кэроллом с глазу на глаз, чтобы разузнать подробности; однако этому намерению не суждено было сбыться. Падшего передёрнуло, когда до его слуха донёсся вопрос темнокожего.

— Держал, — сухо отрезал Картер. Ему невольно вспомнилось пылающее в огне восстания поместье «Sun Valley*», лица рабов, искажённые яростью, чумазые и грязные, словно лики чертей из Дантовских фантазий. И собственный предсмертный хрип. Вот где был подлинный Ад. Всякий раз, когда падший думал о том, что произошло, его нутро наливалось ненавистью. Спина стала липкой от холодного пота, перед глазами пошли круги. На миг демон был готов наброситься на обидчика и переломать ему хребет. Но вместо этого лишь раздражённо сплюнул в сторону. В конце концов, у Остина есть преимущество — статус. Нужно поставить на место зарвавшегося копа, спокойно и без суеты.

Гадриэль собрался информировать полицейского о своих полномочиях. Не успел. Похоже, ответ прокурора распалил ниггера ещё больше. Он выругался в сердцах, с презрением взглянув сначала в лицо Картера, потом — на труп Элизабет. Остин успел разобрать только «белая шлюха» и «расист херов».

От сырого асфальта поднимался запах крови. Дурманил голову. Возможно, это сыграло роль. Тяжёлый кулак прокурора врезался в лицо Паркера, круша челюсть. Раздался отчетливый хруст, словно кто-то переломил о колено сухую ветвь. Потирая руку, падший равнодушно наблюдал за корчившимся у его ног полицейским. Долго тот не продержался: глаза закатились, а наползающая бледность сделала прежде чёрную кожу пепельно-серой.

— Не стойте столбом, офицер. В «скорую» его, — хрипло рявкнул Картер, приходя в себя, и первым потянул пострадавшего с земли. С горечью усмехнувшись, он добавил тихо: — Если бы на месте этой девушки была Ваша сестра или жена, Вы поступили бы так же.

«Гнев сеет ветер и жнёт бурю, Гадриэль. В гневе своём зверю уподобившись, станешь служить Врагу твоему». Эти слова были последним, что падший услышал перед тем, как лишился белизны своих крыльев. Гадриэль поморщился. Да, он оплошал, — и не скрывал раскаянья. Но выкрутиться можно всегда. Ложью, притворством. Тёмный бросил изучающий взгляд на Кэролла, к которому питал всё больший интерес. Он знал таких. Простой, но честный и достаточно сообразительный. Картер поступил если не по закону Фемиды, то по закону чести. Этим он надеялся снискать понимание патрульного и попытаться обелить себя. Безупречная доселе репутация прокурора оставляла шанс выйти сухим из воды даже в столь щекотливой ситуации. Возможно, на фоне общей суматохи скандал удастся замять. Или, напротив, надавить куда нужно, и прибавить очков к своей популярности. Деньги, связи, фантазия и пренебрежение принципами — вот то, на чём Остин строил свою карьеру.

«Лишь бы не подох», — подумал мужчина, читая растерянность на лицах коллег Адама, к которым уже прибавились детектив и коронер. Паркер слабо застонал, повиснув на руках у блондина. На счастье, рядом с полицейским кортежем дежурила машина парамедиков. Сегодня никто не хотел рисковать ещё одной жизнью.

*англ. «Солнечная Долина».

Отредактировано Остин Картер (2013-03-26 15:27:27)