Новая знакомая сразу понравилась падшему. Гадриэль не любил иметь дел с женщинами, занимающими руководящие посты. Слишком хорошо знал их отталкивающие повадки и двуличную натуру. Эмансипированные карьеристки, хищные гарпии с фригидным телом и таким же холодным нутром, прогнившим от жадности и неуёмных аппетитов. Таким мерзостным нравом не обладали даже некоторые ищейки Канцелярии. Шейлин, напротив, не производила подобного впечатления; сдержанная элегантность во всём, от внешности до манеры держать себя, не лишали её женственности, — скорее, придавали последней лёгкую пикантность.

Всмотревшись в приветливое лицо продюсера, блондин не поскупился на ответную улыбку:
— Рад знакомству, мисс Айвз. — Остин пожал руку женщины своей широкой ладонью. — Я взял на себя смелость заказать нам столик в «Le Bernardin»*. Надеюсь, Вы ничего не имеете против мидий в белом вине.
Мужчина направился к выходу. В другой день можно было бы обсудить всё непосредственно на студии. Но сегодня помешал плотный график. Прокурор бросил взгляд на наручные часы. После свидания с продюсером у него была назначена встреча в том же ресторане. Картер решил, что таким образом сэкономит себе немного времени. В центре снова были пробки.
— Поедем на моей машине. Если захотите, потом Вас отвезут обратно на студию.

Снаружи было ясно и солнечно. Ранняя осень в городе Жёлтого дракона ещё ленилась соперничать с уходящим летом за право хозяйничать на улицах. Картер проводил продюсера к своему автомобилю. У крыльца красовался сверкающими боками символ целой эпохи Американской истории — бежевый «Форд Кобра» 67-го года, коллекционная дорогая игрушка, из тех, которые являются для владельца чем-то большим, чем просто статусная вещь. Расположившись на заднем сиденье, Остин снова обратился к женщине:
— Пока я хотел бы узнать, в чём именно будет состоять моя работа. Какого рода информация потребуется студии?
Взгляд прокурора выражал приличествующую моменту деловую заинтересованность. Хотя ему вопрос показался забавным. Мисс Айвз, должно быть, порядком бы удивилась, доведись ей узнать, что не далее как вчера вечером её собеседник угощался в этой же самой машине дорожкой отличного карибского кокса. Картер усмехнулся, отвернувшись к окну. Старик Лески — его партнёр, поставщик «дури» на континент — знал своё дело. Товар у него всегда был высшего качества.
— Поехали, Тони. «Le Bernardin», — не глядя, бросил мужчина водителю. «Мустанг», чихнув мотором, плавно отъехал со стоянки.

*«Le Bernardin» — ресторан французской кухни в центре Манхэттена.

Отредактировано Остин Картер (2013-04-12 09:45:51)

Блондин улыбнулся, кивнув. Раз студия жаждет его авторитетного мнения, — она его получит. Остин хотел задать Шейлин ещё несколько уточняющих вопросов, но его отвлёк звонок сотового. Падший достал мобильник из кармана пиджака. В отличие от машины, девайс был самой скромной, бюджетной модели.
— Прощу прощения, — не успев нажать кнопку вызова, мужчина выронил телефон из рук. С губ сорвался хриплый шёпот: — Блять!...
Картер был не из тех, кто позволял себе нецензурную брань в присутствии женщин. Но сейчас повод для несдержанности у него был более чем веский. С переднего сиденья на прокурора в упор смотрело дуло пистолета.

Вместо Тони, грузного, пожилого шофёра-ирландца, на месте водителя сидел парень лет тридцати, с рябым лицом и серыми водянистыми глазами. Лохмы у него были такие же рыжие, как у Тони, и Картер, увлекшись беседой с продюсером, не сразу заметил, что его провели. Провели, как щенка! Неужели его недруги потеряли страх настолько, что рискнули устроить покушение средь бела дня, в его же собственной машине?

— Не рыпайся, Картер. И дамочка твоя тоже чтоб пасть не разевала.
Чёрные зрачки демона заблестели гневом. Падший угрюмо кивнул, дав понять, что будет вести себя тихо. Взгляд потух и остекленел. Мысли ворочались, как мельничные жернова. Остин знал, на кого работает этот кретин с пушкой. Кое-кто был не слишком доволен необходимостью делить с падшим прибыль от поставок оружия. Жаль было беднягу Тони. До студии Картер добрался сам, а шофёра вызвал только потом. По всей видимости, старика уже ждали. Как и самого прокурора. Сейчас его везли не на переговоры — на казнь. Картер не сомневался, что по приезду его встретит делегация вооружённых до зубов боевиков. И шанс не получить пулю в лоб вместе с билетом до родного пекла у него будет только один.
Мужчина опустил взгляд вниз. Стараясь ничем не выдать себя, он медленно нашарил на сиденье упавший телефон, набрал несколько слов и толкнул Шейлин в бедро, заставляя её посмотреть на дисплей:
«Отвлеките его когда мы выйдем».

Ехали пришлось действительно долго. Всё это время в салоне царило напряжённое молчание. Спустя некоторое время Остин понял, что они уже покинули Манхэттен. Авто пересекло Гарлемский мост, соединяющий боро с материком. Водила вёз их к побережью, — туда, где над тонкой полосой воды возвышались крыши доков и трущоб. Картер едва сдержал ироничную ухмылку. Как в плохом боевике.

— Вылазьте, голубки.
Если центр Большого Яблока грелся в солнечных лучах, то над юго-западной частью Бронкса с самого утра громоздились тяжёлые свинцовые тучи. Недавно прошёл дождь: трава была ещё сырая, а воздух отдавал настоящей осенней прохладой. Гадриэль выбрался из машины, подняв руки над головой. Рыжый всё так же держал прокурора на мушке, буравя его лицо настороженным взглядом. Лишь изредка косился в сторону продюсера. Слабую женщину бандит в расчёт не брал.

Отредактировано Остин Картер (2013-04-12 13:38:12)

— Дешевле, чем оплачивать похороны.

В другой раз он бы удивился. Надо отдать мисс Айвз должное — она проявила выдержку и благоразумие, которых от человека её толка в подобной ситуации ожидать трудно. Но удивляться было некогда. Конвоир обезврежен, однако его соратники наверняка скоро забеспокоятся и явятся встречать гостей лично. Рыжий успел предупредить шефа по телефону, что добыча уже на крючке, когда они подъезжали к месту. Их ждут. А это значит, что у «добычи» есть в распоряжении минут десять-двадцать, не больше, чтобы скрыться прежде, чем начнётся травля.

— Дерьмо, — прокурор заглянул в салон через переднюю дверцу и в сердцах сплюнул на асфальт: бензин был почти на нуле. Машину придётся оставить здесь. Но идти дорогой опасно: там их быстро перехватят. Падший прищурился, разглядывая бетонные коробки заброшенных многоэтажек вдалеке. Пустые провалы окон, прячущие в себе темноту, внушали тревогу. Угрюмый пейзаж вконец испортил начавший снова накрапывать дождь. Мелкий и противный. Демон присел рядом с распростёртым на земле телом. Пощупал пульс, обшарил карманы. На поясе у молодчика обнаружился нож. Вынув оружие из кобуры, Картер хмыкнул довольно, разглядывая лезвие. Неубиваемый армейский «Глок». Остин всегда любил сталь клинка больше пули, — хотя признавал, что последняя обычно надежнее и быстрее. Обернувшись через плечо, мужчина бросил короткий взгляд на пистолет в руке продюсера. Он предпочёл бы, чтобы пушка была у него; но промолчал. Тратить драгоценное время на пустой спор сейчас неуместно. Гадриэль выпрямился, вытерев влажную ладонь о брюки.

— Если не хотите разоряться на покупку гроба — идите за мной, — без суеты, мимоходом бросил блондин женщине, и быстрым, размашистым шагом направился в сторону леса. Остин хорошо знал здешнюю местность. Если преодолеть покрытый лесом участок, то можно выйти напрямик к Ривердейлу. Элитный жилой комплекс из аккуратных двухэтажных домов, среди которых был коттедж прокурора.

Продираясь сквозь мокрые ветки, падший думал, что если у Шейлин возникли неудобные вопросы — а за это он мог поручиться, — то пистолет будет крайне неприятным аргументом, решись она их всё-таки задать.

Неужели этот день мог стать ещё хуже?

— Дура, — бросил падший сквозь зубы, вырвав у девушки телефон. К счастью, ёмкая характеристика осталась неуслышанной оператором. Поднеся мобильный к уху, Остин произнёс  ровным голосом:

— Мисс пошутила. Простите за беспокойство, — уверенный тон убедил сотрудницу службы, что всё действительно в порядке. Либо она просто сделала вид. Мужчина убрал телефон в карман брюк. Он гневно косился на свою спутницу, и уже не казался таким безмятежно спокойным, как секунду назад. Падший злился из-за вынужденной остановки, из-за того, что вообще связался с этой волоокой валькирией. Ведь продюсер, сама того не подозревая, чуть его не подставила. Картеру было бы крайне невыгодно, просочись в прессу информация о произошедшем. Нелепость ситуации выводила из себя. Впервые за много лет — такая досадная промашка; и всё из-за какой-то девчонки. Блондин раздражённо вытер лицо рукавом рубашки. Дождь зарядил ещё сильнее, грозясь перерасти в настоящий ливень. Вода лилась за шиворот, ледяными струйками стекая по спине, ткань намокла и неприятно липла к телу.

— Вы получите лишнюю дырку в своей голове раньше, чем к нам поспеет кавалерия. Полиция никогда не приезжает вовремя. Это киношный миф, — за спиной продюсера мелькнула чья-то фигура, и прокурор сорвался на крик: — Осторожно!

Картер грубо толкнул девушку на раскишую от влаги землю, накрыв её своим телом. Звук выстрела послышался раскатом грома. Плечо обожгло, словно на руку плеснули кипятком. В нос ударил запах перепрелой листвы.

— Встать! — раздался над головой резкий окрик. Блондин повернулся на голос, по инерции продолжая прижимать Шейлин к себе, и тихо выматерился: с расстояния полуметра в них целились из пистолетов двое бойцов. Сбоку приближались ещё трое.

Поднимаясь с колен, Остин запоздало пожалел, что не перерезал горло оставленному у машины боевику. Ублюдок, кажется, пришёл в себя, и указал подоспевшим соратникам, куда направились беглецы. Очевидно, прокурор всё-таки переоценил способности мисс Айвз. Нельзя доверять женщине мужскую работу.

Отредактировано Остин Картер (2013-04-25 17:19:41)

Прокурор лишь отрицательно мотнул головой. Что он мог сейчас сказать? Ситуация была паршивей некуда. Но Гадриэль привык импровизировать и полагался на свою смекалку. Не впервой, в конце концов. К тому же, они оба не безоружны, хвала Канцелярии. Остин посмотрел на продюсера, памятуя о пистолете у неё на поясе, и впервые во взгляде мужчины мелькнуло подобие симпатии.

Из-под сени деревьев к ним вышел предводитель группы. Гадриэль узнал в нём Майка Торио, своего заклятого конкурента. Торио давно точил зуб на предприимчивого прокурора, и теперь, видимо, наслаждался возможностью поквитаться с ним за всё.
— Я предупреждал тебя, чтобы ты умерил свои аппетиты, Картер. Пришло время платит по счетам.
— Пошёл ты, — Остин изобразил гримасу презрения, демонстрируя, что не считает угрозы противника чем-то весомым. На его удивление, Торио проглотил наживку. Он всегда был вспыльчивым человеком. Здесь, в окружении вооружённых до зубов соратников, бандит чувствовал себя хозяином ситуации. Приблизившись к прокурору, мужчина замахнулся, чтобы ударить его рукоятью пистолета по лицу.
Это было ошибкой. Падший молниеносно уклонился в сторону, взяв в захват открывшегося противника, и приставил нож к его горлу. Во взгляде Майка отразилась смесь страха и изумления, когда он ощутил, как ему в кожу впивается холодное лезвие.
— Тихо, сука, — процедил блондин сквозь зубы, заставляя мужчину развернуться и медленно опуститься на колени. После потребовал:  — Пушку.
Боевик протянул ему пистолет.
— Пусть твои парни делают то, что я скажу. Или полюбуюсь, какого цвета у тебя мозги, — Гадриэль приставив дуло к затылку пленника. Торио поспешно махнул рукой, дав солдатам знак подчиниться. Те молча переглянулись между собой и убрали оружие.
— Лицом на землю, — чётко произнёс Остин людям Майка, и, видя, что они не торопятся, ещё раз грубо ткнул Торио в затылок: — Ну!
Этот приказ, как и предыдущий, был выполнен в абсолютном молчании. Наклонившись к уху продюсера, падший прошептал:
— Вы стреляете слева, я — справа.
Стоящий на коленях перед прокурором боевик дёрнулся, попытавшись что-то сказать, но Остин сильным ударом под лопатку вынудил его замолчать. На Шейлин он уже не смотрел, целясь в лежащих на земле людей. Раздался выстрел, следом другой.

«Либо мы их, либо они нас», — Картер скосил глаза в сторону Шейлин, думая, понимает ли она это. Ему было любопытно, сумеет ли девушка пойти на убийство ради спасения собственной жизни.

Отредактировано Остин Картер (2013-04-27 15:52:34)

— Защищаю свою жизнь. Как и Вы, — Картеру показалось, что вокруг вдруг стало оглушительно тихо. Бык Торио скорчился у его ног от нового удара. Блондин по-прежнему держал его на мушке, рассматривая поверх дула тела лежащих на земле боевиков. Но что-то в голосе Шейлин заставило его обернуться в её сторону, хищно, по-звериному, сощурить глаза, переводя взгляд с руки, державшей оружие, на лицо девушки и обратно.
— У Вас неплохие навыки. Папа научил?
Остин был предусмотрительным человеком, и удосужился незадолго до встречи навести справки на предмет того, что представляет собой мисс исполнительный продюсер. Надо признать, оно того стоило. Падший не мог поручиться, что, будь у этой «папенькиной дочки» менее именитая родословная и не такие внушительные связи в определённых кругах, он не избавился бы от неё раньше.
Однако на студии всем было известно, с кем уехала мисс Айвз; прокурору не нужен был ещё один труп. Во всяком случае, пока у него не появится веская причина, чтобы поступить иначе.

И снова он позволил себе отвлечься. Воевать плечом к плечу с прекрасной амазонкой — недурной, хоть и клишированный, ход для кассового блокбастера; в жизни, к сожалению, всё иначе. Торио не оставлял надежды взять реванш. Улучшив момент, пленник схватил оставленный прокурором нож и кинулся на врага. Остин охнул, почувствовав, как лезвие глубоко вошло ему под ребро.
— Падла... — глаза блондина налились кровью. Пистолет выскользнул из вспотевшей ладони. Боевик бросился поднять пушку с земли, но Картер с размаху ударил его в правую скулу. Мужчины покатились по земле. Оба боролись молча, стиснув зубы, как звери. В пылу сражения падший не ощущал ни боли, ни подкатывающей слабости, но знал, что в таком состоянии против рослого сицилийца долго не протянет. От продюсера он помощи не ждал: тела противников так тесно сплелись друг с другом, что нельзя было выстрелить в одного, не зацепив другого. Тем паче, Остин не мог с уверенностью сказать, на чьей стороне сейчас находится мисс Айвз, кроме своей собственной.

Лучший враг — мёртвый враг. Крепкие ладони прокурора сомкнулись на шее Торио. Итальянец извивался, как рыба на крючке. Глаза у него выкатились, обнажив готовые лопнуть белки. Лицо посинело, руки ослабли. Потом он свалился на траву, словно куль с картошкой. Картер сел, прислонившись спиной к дереву, прикрыл ладонью рану. Под пальцами расплывалось кровавое пятно. Подсохшая кровь была на плече. Пуля лишь слегка оцарапала руку, но пульсирующая боль в боку внушала опасения. Воздух с тихим свистом вырывался из приоткрытого рта. Через десять-двадцать минут регенерация сделает своё дело: дышать станет легче, исчезнет удушающий жар в лёгких. К утру прокурор будет как новенький.
Гадриэль поднял взгляд на девушку.
Если, конечно, доживёт до него.

Всё произошло слишком быстро. Картер наблюдал из-под полуопущенных век, как пальцы продюсера расстёгивают пуговицы рубашки, не пытаясь помешать или возразить. Взглядом выразил благодарность. Грудь часто ходила вверх-вниз, раздуваясь, словно кузнечные меха. Струя холодного воздуха обожгла кожу. Снаружи было свежо, а внутри всё полыхало нестерпимым жаром.

Услышав обращённый к нему вопрос, блондин ограничился лишь усталым кивком. Губы его посинели, точь-в-точь, как у мёртвого сицилийца, чья массивная голова покоилась рядом на траве. Мужчина попробовал встать, но почти сразу сел обратно. Медленно, тяжело, будто что-то не отпускало его от земли.
Тогда Гадриэль ухватил Шейлинз за запястье и пальцем поманил её к себе, явно пытаясь что-то сказать. Едва их лица оказались друг напротив друга, мужчина резко подался вперёд и поцеловал девушку. У тёплых губ был вкус мёда и специй; он целовал её уверенно, увлечённо, без притворства. Потом обнял за талию. Ладонь быстро скользнула за пояс, нащупав пистолет. Спустя секунду дуло упиралось продюсеру прямо в живот.

— Шшш, — Картер качнул головой, предостерегая барышню от необдуманных действий: пуля всё равно быстрее. — И что же Вы скажете врачу, мисс Айвз?
Слова прокурора звучали тихо, но внятно. Слабость была показушной. Несмотря на не утихавшую боль, Остин был в состоянии соображать так же трезво, как и всегда. Только дыхание после выматывающей схватки ещё не выровняло ритм.
— Вам лучше забыть всё, что здесь произошло. Мне по-прежнему хочется поужинать с Вами. Но я не уверен, что могу положиться на Ваше молчание. В отличие от молчания этих господ.
Блондин кивнул на трупы боевиков.
— Сумеете переубедить меня?

Отредактировано Остин Картер (2013-04-30 21:30:55)

Прокурор рассмеялся. Он оценил. Мисс Айвз умела держать лицо. Возможно, сказались стресс и усталость; в любом случае, Остин был признателен девушке за то, что она избавила его от декадентских сцен. Прямолинейность продюсера нравилась ему всё больше. Картер терпеть не мог, когда перед ним заискивали, потому испытывал по отношению к Шейлин непритворное уважение.
— Вы неплохо целуетесь, — смех сменился натужным кашлем. Мужчина ощутил предательскую дрожь в пальцах, сжимавших рукоять пистолета. Некоторое время он молчал, погрузившись в раздумья, словно действительно решал для себя, стоит ли закончить всё прямо сейчас или есть шанс обойтись без лишней крови.
Блондин убрал пистолет во внутренний карман пиджака и достал телефон. Вызвал нужный номер, дождался ответа. Короткий разговор, не таясь, словно рядом не было ни души. Голос потерял нотки шутливой любезности, выдавая раздражение и усталость: 
— Ганс? Есть работа для тебя и твоих ребят. Нужно прибраться, — Гадриэль обвёл взглядом побоище, в двух словах объяснил подручному своё местоположение. — Быстро? Очень быстро, Ганс. Сейчас. Жду. Отбой.
Жаль, что ей пришлось услышать и это тоже. Падший, морщась, крепче прижал жёсткую ткань жакета к ране. Кровотечение понемногу останавливалось.
— Надеюсь, Вы не откажете мне, если я рискну пригласить Вас к себе в гости, — губы прокурора растянулись в улыбке, в словах проскользнула неприкрытая издёвка. Как будто он оставил ей выбор. — Ваше начальство будет недовольно, если вы вернётесь от меня ни с чем.
Это была уже ирония. Картер улыбался, но взгляд оставался сосредоточенным и злым, как у потревоженной гадюки. Продюсер ему нравилась. Правда, нравилась. Но личная симпатия не гарантировала ей жизни, как это не прискорбно. Оставалось лишь полагаться на присущее девушке благоразумие, которое она демонстрировала до сих пор с завидным постоянством.

Воздух вокруг был перенасыщен запахами крови и дождевой воды. Густой, тягучий аромат, сладкий до отвращения, — его не перепутаешь ни с каким другим. От него сознание заволакивало тяжелым, пьянящим дурманом; голова гудела, в висках ощущалась тупая, стучащая боль. Картер ещё раз оглянулся по сторонам. Медленно, будто в трансе или сонном мороке, он поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, — и всякий раз, когда взгляд его останавливался на очередном безвольно распростёртом теле, широкое арийское переносье покрывалось складками морщин, а губы кривились в зверином оскале: блондин будто принюхивался.
Голос продюсера вернул связь с реальностью. Картер вздрогнул невольно, сморгнул, посмотрев в сторону Шейлин, с некоторым удивлением — как если бы только что вспомнил о её существовании.
— Позже, — отозвался прокурор на вопрос девушки. На этот раз тон был абсолютно серьёзен.

Ожидание прошло в молчании. Как и тогда, в машине: напряжённая тишина сковывала уста, и никому не хотелось нарушать её первым.
Люди Картера, под предводительством Ганса — низкорослого, крепко сбитого немца с жёстким и властным лицом, прибыли на место через двадцать минут. Большая удача, что всё произошло именно здесь — неспокойный Бронкс входил в число тех районов, в котором были сосредоточены интересы прокурора, и несколько боевиков, контролирующих территорию, всегда были на подхвате где-то поблизости.

Бойцы Ганса, заметив в обществе Картера девушку, начали обмениваться многозначительными взглядами. Кто-то не преминул шепнуть на ухо товарищу сальную шутку. Но несколько коротких приказов, отданных немцем, заставил всех оставить неуместную весёлость и молча взяться за работу. Мужчины разошлись по периметру, осматривая тела, вымазанные кровью и ошмётками мозгов. Остин отозвал подручного в сторону, тихо сказал ему что-то, указав на труп Торио. Тот мрачно кивнул в ответ:
— Никто ничего не узнает. Остальные будут молчать. Я позабочусь.
После этого Ганс проводил прокурора и продюсера к машине. Чёрный «фольксваген» с водителем должен был отвезти обоих в загородный дом Картера. Насчёт оставленного на дороге «Форда» Ганс получили особое распоряжение: автомобиль отгонят на стоянку рядом с манхэттенской квартирой прокурора. Всё делалось для того, чтобы создать иллюзию, будто бы Остин и Шейлин сегодня не покидали пределов Центра.

***

На вид двухэтажный коттедж Картера мало чем отличался от своих «соседей»: комфортабельное жилье премиум-класса, лишённое, впрочем, кичливой вычурности и особых архитектурных изысков. Обстановка внутри дома вполне отвечала характеру владельца: непритязательный, но функциональный хай-тек, нейтральный серый цвет с редкими вкраплениями монохромного смешения чёрного и белого. Ничего лишнего. Бросалось в глаза то, что большинство окон были наглухо задернуты жалюзи. Вместо естественного света — холодный, мёртвый электрический. Вместе с тем нарочитый аскетизм убранства компенсировался его дороговизной — техника и мебель явно обошлись прокурору в круглую сумму.
За жильём в отсутствие хозяина следила экономка по имени Хелена. Полная женщина средных лет, похожая на старую сову, с жидкими светлыми волосами, всегда убранными в аккуратный пучок на затылке; её одутловатое лицо выражало смирение и спокойствие, граничащие с равнодушием. Хелена была идеальной прислугой. Умела держать рот на замке. Несмотря на свой жёсткий нрав, Остин относился к ней хорошо и полностью доверял. С его деньгами купить чью-то верность зачастую было совсем не трудно.
— Если хотите переодеться или принять душ — Хелена Вам всё покажет. — Картер не стал объясняться. Просто информировал. Ситуации случались разные, и надо быть к этому готовым. — Потом я жду Вас в гостиной.
Пока девушка наверху приводила себя в порядок в обществе экономки, падший успел промыть и перевязать рану, сменить брюки и рубашку на чистые. Он взял на на кухне бутылку хорошего виски, бокалы, какую-то нехитрую снедь в качестве закуски. Вернулся в гостиную и расставил всё на низком стеклянном столике между софой и креслом. Признаться, Гадриэль сам пока не мог толком понять, чего конкретно хочет от продюсера. Это не деловое свидание и не куртуазный приём. Но проявить долю гостеприимства ему показалось не лишним.
Расположившись в кресле, мужчина откинул голову на спинку, прикрыл глаза и даже будто бы немного задремал. На самом деле Остин продолжал прокручивать в голове события прошедшего дня, дожидаясь, когда на пороге комнаты послышится звук шагов.
Вздумай мисс Айвз пренебречь его радушием и попытаться бежать, ей бы вряд ли это удалось: снаружи дом находился под неусыпным наблюдением верных прокурору людей.

Отредактировано Остин Картер (2013-05-01 16:28:10)

Слова продюсера остались без ответа. Мужчина поднял голову, посмотрев в сторону дверного проёма. Оценил наряд гостьи. И снова ощутил легкий укол сожаления: сложись всё иначе, ему не пришлось бы принуждать девушку к своему обществу фактически силой. Картер симпатизировал мисс Айвз, и интерес его не был сугубо деловым. В Шейлин удивительным образом сочетались все те качества, которые прокурор ценил в женщинах. Тонкий ум, волевой характер, твёрдая жизненная позиция, внутренний стержень. Ему нравился тёмный атлас её волос, глаза цвета миндального дерева и точёная, изящная фигура. Подол платья обнажил красивые, стройные лодыжки, прежде скрытые под плотной тканью джинсов. Чёрный шёл девушке: невольно вспомнился стиль Чикаго и образ «garçon», столь любимый флапперами «ревущих двадцатых».

— Сядьте, — блондин кивком указал даме на диван. Просьба прозвучала как приказ. Тот же тон, та же резкость движений, напряжённый, изучающий взгляд, — словно они всё ещё делили поля боя, а не уютное пространство гостиной. Видимо, прокурор почувствовал некоторую бестактность своего поведения; когда он заговорил в следующий раз, то голос его не в пример прежнему стал мягче и ласковее. В стенах родного дома реальность пережитого не представлялась больше такой пугающе близкой. Произошедшее казалось гротескным кошмаром, причудливой фантасмагорией, капризом чьего-то нездорового воображения. Тут им ничего не угрожало, и падший охотно примерил амплуа любезного хозяина.

Мужчина разлил напиток в низкие бокалы. Один поставил перед девушкой, второй взял сам. Вновь откинулся на спинку дивана, глядя, как тягучая янтарная жидкость перекатывается на дне стеклянного сосуда. Но пить не стал.
— Прежде всего, позвольте принести Вам мои извинения за всё случившееся. Мне жаль, что обстоятельства сложились подобным образом. — Он не солгал. Нарочитой прямолинейностью продемонстрировал своё расположение: — Угрожать я Вам не хочу, смерти не желаю. Но и отпустить просто так, увы, не могу. А как бы Вы поступили на моём месте, Шейлин?

Картер впервые назвал девушку по имени. Глаза лукаво заблестели. Вопрос с подвохом. Оба они прекрасно понимали, что, вздумай госпожа продюсер попытаться насолить прокурору, то влияния Картера хватит, чтобы заткнуть рот, кому надо. Деньгами, угрозами. Недаром говорят, что молчание — золото; оно покупается и продаётся. А сила оружия порой убедительнее всякого слова. Сермяжная правда жизни.

*В 20-е флаперами в США называли женщин, которые не боялись открыто демонстрировать свою независимость: они коротко стриглись, носили мужскую одежду, откровенные платья и не надевали перчаток, когда брали мужчину за руку.

Отредактировано Остин Картер (2013-05-02 15:30:07)

А вот это было уже глупо. Во взгляде мужчины мелькнуло явное неодобрение.

— Я не убийца, — пояснил Гадриэль терпеливо, словно разговаривал с несмышлёным ребёнком, — я деловой человек. Мне не нужна шумиха. Только и всего.

Едва ли его слова звучали убедительно для Шейлин, после того, что ей пришлось увидеть в лесу. Но падший предпочёл оставаться откровенным до конца, посчитав эту тактику лучшей, пусть и не самой простой.

— Сейчас Вы выпьете немного. Расслабитесь. Мы посидим, побеседуем о чём-нибудь отвлечённом. Когда мои люди сообщат мне, что всё улажено, я прикажу отвезти Вас домой. Вы как следует выспитесь, отдохнёте и убедите себя, что всё произошедшее было просто дурным сном. Я подпишу контракт, — я даже не стану читать его, я Вам верю. Но если в будущем Вы решите совершить какую-нибудь глупость, мисс Айвз, если Вы обманете моё доверие — боюсь, дурные сны могут снова к Вам вернуться.

Монотонный тихий голос усыплял бдительность. В нём не слышалось злости, недовольства, раздражения. Таким голосом сообщают неизлечимым больным, что жить им осталось буквально несколько дней. Точен, как хирург, обстоятелен, как смерть — прокурор знал, о чём говорит, не пытаясь сгустить краски. Но ему важно было заставить девушку выдать свой страх. Вынудить выстроить в голове самый худший сценарий, чтобы предостеречь от неверных поступков. Ближайшие пару недель кто-то из парней Ганса будет следить за каждым шагом продюсера, и Картеру очень хотелось, чтобы дело действительно ограничилось только наблюдением.

— Мы договорились? — Остин пригубил из своего бокала. Обжигающая жидкость прокатилась по горлу. Блондин изобразил дружелюбную улыбку и жестом предложил девушке последовать его примеру. В знак примирения.

Отредактировано Остин Картер (2013-05-03 03:19:24)

Остин качнул головой. Он не спеша допил свой виски, вальяжно расположившись в кресле, и, судя по всему, просто наслаждался ролью хозяина положения. Но это впечатление, как и многое другое в поведение Картера, было обманчивым. Блондин, не отрываясь, смотрел на девушку поверх прозрачного края бокала. Чересчур пристальный, как и всегда, взгляд падшего всё же не казался вызывающим или пошлым. Нет, Гадриэль не дал бы сидящей перед ним девушке повода для беспокойства, не стал бы оскорблять её таким грубым намёком, несмотря на то, что её жизнь и свобода волей обстоятельства сейчас находились в его руках. Мужчина оставался спокоен и отстранён.

Тем необычнее выглядело то, что произошло следом. Остин отставил от себя пустой бокал, резко переменившись в лице, словно сменил одну маску на другую — место воскового равнодушия занял плохо скрываемый азарт, и подвинувшись на край кресла, заговорил тоном, лишённым всякой официальности:
— Я бы хотел поставить ещё одно маленькое условие, мисс... Шейлин, — ему пришлось по вкусу её имя. Но совершенно не нравилась фамилия. Забавно. — Вернее, это больше похоже на просьбу.
Прокурор наклонился над столом, поманил продюсера пальцем:
— Вы не любите виски. А кофе Вы любите? — В глазах падшего плясали искорки злого веселья, когда он смотрел на неё, находясь так близко. — Я хочу, чтобы Вы пообещали мне: если однажды — не имеет значения, когда это произойдёт, если произойдёт вообще, — если однажды я просто позвоню Вам и приглашу на чашку кофе, Вы мне не откажете. Пообещайте. И с этого момента наше соглашение в силе. Считайте это моим капризом, — мужчина развёл руками, будто прося извинить его за подобную дерзость. И вдруг по-мальчишески озорно подмигнул девушке. Ещё секунда, казалось: он рассмеётся ей в лицо. А потом скажет, что всё, что им вдвоём пришлось пережить сегодня, не более, чем такая же невинная шутка; розыгрыш.

— Дома стены лечат, — невозмутимо отозвался прокурор. Он действительно чувствовал себя не в пример лучше и почти не обращал внимания на тупую, саднящую боль в боку. В остальном его мало заботило, что сейчас подумает о нём девушка. Картер всё больше укреплялся в своём нежелании просто так разрывать их связь. Во-первых, Шейлин ему интересна. Во-вторых, её дражайший папочка имеет вес в определённых кругах, посему может оказаться весьма полезным человеком, если найти способ свести с ним знакомство, и это интересно тоже.

— Вы слишком напряжены, мисс, — мужчина поднялся со своего места. Он сел рядом с девушкой на диван и непринуждённо, будто имел на это какое-то право, придержал её ладонью за талию, не дав отстраниться. — Вы не пленница. Вы гостья.

Соврал. Или нет? Трудно сказать. Если бы продюсер сейчас залепила ему пощёчину или подняла крик на весь дом Остин бы, наверное, её задушил. Как беднягу сицилийца. Гадриэль не взялся бы точно сказать, когда он в последний раз устраивал охоту на чью-то Душу, причём больше в угоду собственной прихоти, нежели преследуя настоящую выгоду. Падший представил, как прошепчет на ухо Шейлин сакраментальное: «Что если я скажу тебе, Нео, что Матрицы не существует?», после чего предложит заключить с ним ещё один контракт, — и невольно улыбнулся. Наверное, впервые за весь вечер по-настоящему искреннее и беззлобно.

Отредактировано Остин Картер (2013-05-04 08:31:36)

Долог путь дьявола на земле. Опыт и усталость от каждого прожитого года тяжкой ношей ложились на плечи тёмного. Гнев был его главным пороком; меж тем к греху сладострастия Гадриэль всегда оставался равнодушен. Многих женщин знал падший. Женщин по-настоящему красивых, искушённых в любовных утехах. Но красота их была подобна цветению сакуры: столь же быстро увядала, сколь ярко цвела. Они хотели его власти, его денег, продавались порой за сущую мелочь. Куклы с порочными, похотливыми глазами, с бесстыдно приоткрытыми ртами на одинаково смазливых лицах. Редко, очень редко Остин испытывал к кому-то из своих пассий подлинное влечение.

Иначе было с этой женщиной. Каждый разговор с ней обращался увлекательной игрой, похожей на танец или шахматную партию. Он смеялся, когда она жалила его будто стрелами своими словами, отравляя сердце сладким ядом запретных желаний; она встречала его грубость и силу с холодным достоинством, как и подобает той, которая знает себе цену. И в бесконечном многообразии взглядов, жестов, полунамёков всё, кроме этой игры, теряло значение.

— Так отдохните. Расслабьтесь. Вы это заслужили, — прошептал мужчина, хмелея от жара чужого тела. Ладонь скользнула под подол платья, задрав ткань выше колена. В откровенном, развязном на первый взгляд жесте не было ничего предрассудительного. Ему просто нравилось касаться её кожи. Идеальная, мраморная белизна. Не болезненная бледность, а созданное природой совершенство. Когда-нибудь это тело тоже постареет. Потом его уничтожит тлен смерти. Вечную жизнь, как и вечную молодость можно купить; но за какую цену?

— Не бойтесь. Всё хорошо.

Будто мысли угадал.